– Алена, я не кусаюсь, – тяжело выговаривает он, словно держит всю мировую усталость в себе. – Только требую выполнять свои обязанности идеально! – кинул он грозный взгляд в мою сторону. – Зайди, Таню не могут успокоить, – сказал он мне уже не обращай на девушку никакого внимания, развернулся на пятках и зашел в свой кабинет.

– Пока, – тихо шепчет Алена и выскальзывает из приемной.

Я понимаю, что Дима просто так не стал бы выходить из кабинета и звать меня. Как только, дверь за девушкой закрывается я практически срываюсь с места и мчусь в кабинет Дмитрия Александровича. Он сидит хмурый в своем кресле и сжимает пальцами переносицу словно у него жутко болит голова.

– Что произошло? – я пытаюсь унять взбесившееся сердцебиение и внимательно смотрю на полковника.

– Таня, – мужчина трет виски и смотрит на меня поникшим взглядом. – Она никак не хочет успокаиваться, и Света не может справиться. Я был неправ. И я не могу слушать этот крик, – Дима потянулся к своему телефону и нажал на кнопку включения звука.

Танюша надрывно и хрипло кричит на весь кабинет. У меня сердце сжимается от внезапно нахлынувшей боли. Мне страшно от того, что я сейчас испытываю. Не могла я так привязаться к ребенку буквально за несколько часов. 

– Я могу с ней поговорить? – полковник хмурит брови и пристально смотрит на меня не отрывая взгляда. Я не знаю, какие мысли сейчас его посещают,  у меня сердце выпрыгивает из груди только от мысли, что ребёнок уже хрипит. Сколько она плакала? Почему Светлана не сообщила о том, что не может успокоить девочку намного раньше? Возможно я могла бы уговорить Дмитрия Александровича и поехать к ребенку, зная, что ей так плохо.

– Говори! –  полковник подталкивает ко мне свой телефон и я, быстро взяв гаджет в руки, нажимаю на зелёную кнопку вызова.

– Танечка, маленькая моя, ну что ты плачешь? – я пыталась не выдавать голосом своих эмоций, но он всё-таки дрогнул на последних словах.

Девочка лишь на секунду замолчала смотря по сторонам и не увидев меня еще громче заплакала.

Я в растерянности смотрела на экран и чувствовала, как слезы обжигают мои щёки. Стала судорожно перебирать в голове, что я знаю о младенцах и, зажмурив глаза, начала петь:

– Милый мой ребенок,

Сладенький котенок.

Ты так сильно не кричи,

Мама купит калачи.

Сядем на крылечко,

Подойдет овечка,

Мы травой накормим,

В ясли спать погоним.

Засыпай скорее крошка,

Светит сон уже в окошко.

Он идет к тебе в кровать,

Шепчет: «Тане нужно спать». 

                              (©Алевтина Расчудесная)

– Тань, – Дмитрий Александрович прикоснулся к моей руке, и я вздрогнула от неожиданности. – Девочка уже спит, –  он указал на экран своего смартфона.

 Светлана сидела на кровати и покачивалась, прижимала спящую Танюшу груди.

– Почему она раньше не позвонила? – нажав на красную кнопку отключения связи, потухшим голосом спросила я, подняв взгляд на Диму. – Ты разве не слышал, как девочке плохо? Она же себе голос сорвала!

– Таня! – полковник одним рывком поднял меня и прижал к своей груди. – Я не хочу, чтобы ты переживала! Ты мой помощник, значит, должна заниматься рабочими делами. Светлана хорошая няня, просто девочке нужно к ней привыкнуть.

– Она же твоя дочь! – всхлипнула я, заглядывая в глаза мужчине. – Почему ты такой черствый? Ведь у неё, кроме тебя никого нет!

– Таня, я не хочу об этом говорить! И у девочки есть мать, если ты не помнишь! Так что закрыли эту тему! – я видела, как его глаза наполняются тьмой при упоминании Маруси и это не предвещало ничего хорошего.

– Почему? – прошептала я одними губами. – Почему ты так говоришь?