Первое, что я сделал после приговора, – попытался забыть эту историю. Как минимум красные туфли, как максимум Ольгу и все, что с ней связано.

И что? И ничего…

Невозможно забыть то, что невозможно забыть.

Первая любовь – это никакие не уроки. Первая любовь – это фундамент всех будущих отношений.

Здравствуй, дедушка Фрейд!

«Помните свою первую любовь? И как оно было? Хреново. Понимаю. Вот эту хреновость вы по жизни и понесете. В добрый путь!»

А потом появилась Катя. Точнее, мне показалось, что она появилась.

Одиночество – это время одиноких ночей.

Телефон – это верный страж одиночества.

И ведь она знает, что не могу без нее. Знает.

И пользуется этим.

Они всегда так делают. Они – ответственные за жизнь на планете – все чувствуют и радостно этим пользуются.

И так всю жизнь.

Как же надоело!

Уже полтинник пробил. Дети есть и деньги есть. И опыт есть. И одышка есть. И «молодым человеком» уже никто больше не назовет никогда.

А фигня эта все длится и не собирается заканчиваться.

Ей трудно, что ли, позвонить? Или написать? Трудно ей?..

– На самом деле я зря пришел. Такие вещи самому надо решать, но не получается у меня. Говном не хочется быть. Такие дела… Говном никогда не был. Это для меня важно – этим вот не быть.

Большой человек сидит, опустив голову.

Говорит о том, о чем говорить не хочется.

Но продолжает и продолжает, и продолжает…

– Жену мою бывшую Земфирой зовут. Татарка, понятно. Правда, московского разлива. Язык родной, татарский, – она ни в зуб ногой, как говорится. Кстати, не знаете, почему так говорится? Почему это надо – в зуб ногой? Ладно, проехали.

К делу. Мы, значит, с Земфирой поженились пять лет назад. Сначала хорошо жили, а потом начали ссориться. Не знаю почему. Она властная вообще очень. Я думал, что для восточных женщин это не характерно, но, может, потому что московского разлива? А может, не поэтому.

Раздражать начали друг друга. Это я вам так скажу – последнее дело. Если супруги друг друга раздражают – последнее дело. Кричат там, ругаются – можно еще пережить, но если раздражают – кранты, все, сливай воду, как говорится. А так почему говорится?.. Какую надо воду сливать? Откуда?

Ладно.

И тут, по закону вредности, Земфира забеременела… А может, почуяла, что кранты наступают, и тогда решила… Не знаю. Кто этих баб разберет с их хитростями?

Кстати, не знаете, что значит слово «кранты»? Все хочу посмотреть – не соберусь никак. Не суть.

Девчонка родилась, Лизка, хорошая такая, здоровенькая.

Но раздражение никуда не делось. И не то чтобы мы там ругались… Просто не могли друг друга видеть.

Ну невозможно ж так жить. И разойтись нельзя – дитё потому что.

И вот мы решили, что будем видимость семьи создавать, но при этом каждый станет жить той жизнью, какой хочет.

И спать будем в разных местах. Вроде как соседи.

Да! Я тут «Анну Каренину» посмотрел… Новое кино. Не видели? И как? Мне тоже понравилось. Это я к чему? Они там в разных комнатах спали: Боярская и этот, второй актер, который муж законный… Не знаю фамилии.

– Виталий Кищенко.

– Да? Ну и Бог с ним. Хороший актер. Это я к чему? Они ж в разных комнатах спали! Наверное, когда любовь была у них, соединялись на каком-нибудь там диване – ребенка же зачали как-то, правильно? Однако так получается, что спать в разных комнатах – нормальное российское дело. Типа традиция. Ну и вот… Мы так решили с Земфирой тоже… И еще одна договоренность была: если кто у кого появится, в дом не водить. Ну, этот, помните, сказал… Кищенко, да? Каренин: мол, на стороне – давай, а в дом мужа хахаля своего не води! Вронского муж Боярской играет, знаете? В общем, любовника в дом не води. А она ослушалась, сука. Ладно…