Я снова потеряла голову, позволяя себя целовать. И хоть понимала, что до пропасти всего один шаг, остановиться никак не могла.

Он сам отстранился, давая мне вдохнуть, заглянул в глаза.

– Я за тебя не то что избить, я за тебя убить могу. И обязательно так сделаю, если тебя кто-нибудь коснётся. Поняла меня?

– Да… – прошептала ему в губы, млея от его обещания. От того, как оно прозвучало. Хрипло, уверенно, зло. С надрывом. Так не лгут.

Он вышел из автомобиля и направился ко мне. Открыл дверцу с моей стороны, подал руку. И только сейчас я рассмотрела в темноте огромный дом с несколькими пристройками. Высокий забор, у которого мы остановились, охраняется двумя мужчинами в чёрной форме. Один из них поймал брошенные Таиром ключи, и мы зашагали в направлении дома.

– Доброй ночи, Таир Магометович, – в один голос сказали охранники и он им кивнул, уводя меня дальше.

– Пойдём. Познакомлю тебя кое с кем.

Я не представляла, где мы и с кем он собирается меня знакомить, но почему-то совсем не переживала по этому поводу. Хотя стоило бы. Но во мне всё ещё живо доверие к нему, как к своему спасителю. Несмотря ни на что. Наверное, маленькой испуганной девочке Самине, которую вырвали из рук мерзкого педофила, необходимо думать, что спаситель хороший человек.

– Чей это дом? – в нерешительности спросила я, когда очередной охранник открыл перед нами дверь. Таир улыбнулся и взяв меня за руку, повёл внутрь за собой.

– Мой, Сами. Это мой дом. Проходи.

А я, наоборот, застыла, не в силах сделать хотя бы шаг. Он что, привёз меня в свой дом? В тот самый, в котором живёт со своей семьёй? А познакомить он с кем меня хочет?

Что-то внутри затрепыхалось и замерло. Сердце пропустило несколько ударов. Он хочет познакомить меня со своей женой? Но зачем?

– Не бойся, её здесь нет, – будто прочитав мои панические мысли, улыбнулся он. – Я отправил её к родителям.

– Тогда с кем ты хотел меня познакомить? – осмотрелась вокруг, проходя глубже. А здесь красиво. Хоть дом и большой, а уют всё равно чувствуется. Видно, что здесь живёт женщина. Мне стало нехорошо. – Я думаю, мне нужно уйти, Таир… Это неправильно. Так нельзя.

– Только я решаю, что правильно, а что нет. Помнишь? – Его голос, тихий, бархатный и успокаивающий. Он мгновенно сбавил градус моего испуга.

– Я не понимаю, зачем я здесь?

– Пойдём, – взяв меня за руку, повёл дальше, а я обратила внимание, что мы зашли в обуви. Нельзя в такой чистый дом заходить в обуви. Но Таир свою не снял и, судя по всему, не требовал этого и от меня. А я старалась ступать тихонечко и аккуратно, чтобы не запачкать дорогие ковры.

Из комнаты, в которую мы направлялись, вышла женщина. Тихо, вполголоса поздоровалась с Таиром и он, ответив ей, толкнул дверь.

– Проходи, – шепнул мне, улыбаясь. Я тоже зачем-то улыбнулась.

– Ой, – остановилась у порога. Это детская комната. На стенах рисунки, горит ночник со звездочками и зверушками, а посреди комнаты детская кроватка.

– Проходи, не бойся, – Таир подтолкнул меня ближе и я увидела его… Малыша. Он сладко посапывал с открытым ротиком, такой розовый и симпатичный. Даже руки отчего-то задрожали.

– Он такой маленький… – прошептала одними губами, чтобы не разбудить.

– Да, – Таир встал рядом, но смотрел почему-то не на малыша, а на меня.

– Почему он без мамы?

– Я так решил. На время.

– Почему? Нельзя разлучать маму с ребёнком, – я говорила это и искренне верила в свои слова. В деревне, где я выросла, если кто-то разводился, то обязательно дети оставались с отцом. По-моему же это неправильно. Нельзя отнимать у матери дитя и наоборот.