– О чем? – спросил журналист.

– Давайте смотреть на себя не как на несчастных людей, потерпевших крушение, а как на поселенцев, прибывших на этот остров с определенной целью – основать тут колонию!

Сайрес Смит не мог удержаться от улыбки. Предложение моряка было принято. Затем инженер поблагодарил своих товарищей за доверие и добавил, что крепко рассчитывает на их энергию и на помощь неба.

– Ну что ж, пора в обратный путь к Трущобам! – воскликнул Пенкроф.

– Одну минутку, друзья, – остановил всех инженер. – Мне думается, надо дать название и нашему острову, и каждому мысу, и косе, и речкам, которые мы тут видим.

– Отлично, – сказал журналист. – В будущем это упростит дело, когда нам придется говорить о какой-нибудь местности на нашем острове.

– Правильно! – согласился моряк. – Очень удобно, когда можно указать, куда или откуда идешь. И как-то, знаете, приличнее получится, будто мы в путном месте находимся.

– В Трущобах, например, – лукаво заметил Герберт.

– Верно, – подтвердил Пенкроф. – Очень подходящее название и само собой пришло мне на ум. Оставим за нашим первым становищем это название, так и будем говорить: «Трущобы». Согласны, мистер Сайрес?

– Конечно, Пенкроф, раз вы так окрестили их.

– Да, конечно, и другим местам названия придумать нетрудно, – продолжал, разохотившись, моряк. – Возьмем названия из книги про Робинзона – мне Герберт много читал из нее. Помните, как там написано? «Бухта Провидения», «коса Кашалотов», «мыс Обманутой надежды»!

– Нет, лучше не так, – возразил Герберт. – Лучше назовем заливы и мысы именем мистера Смита, мистера Спилета, именем Наба…

– Моим именем? – воскликнул Наб и улыбнулся широкой улыбкой, сверкнув белоснежными зубами.

– А почему бы и не назвать твоим именем? – заметил Пенкроф. – «Бухта Наба». Очень даже хорошо получается. «Мыс Гедеона»…

– Нет, по-моему, надо дать такие названия, чтобы они постоянно напоминали нам о родине, – ответил Гедеон Спилет.

– Да, для главных пунктов – для бухт, для заливов – так и надо сделать, – сказал Сайрес Смит. – Я вполне с этим согласен. Например, ту большую восточную бухту назовем: бухта Соединения, а ту широкую бухту у восточного берега бухтой Вашингтона. Гора, на которой мы сейчас стоим, пусть называется гора Франклина, а озеро, что лежит перед нашими глазами, пусть носит имя Гранта. Право, друзья мои, так лучше всего. Пусть эти названия напоминают нам о родине и о тех благородных гражданах, которые прославили ее. Но для рек, для маленьких заливов, для мысов, для скал, которые мы видим с высоты этой горы, я предлагаю выбрать такие названия, чтобы они говорили об их контурах, о каких-нибудь их особенностях. Такие названия лучше запоминаются и будут иметь практическую пользу. Очертания нашего острова такие удивительные, что нам нетрудно будет придумать для них какие-нибудь образные названия. Что касается тех речек, которых мы еще не видели, но, возможно, увидим в различных концах лесистой части острова, когда отправимся ее исследовать, тех заливов и бухточек, которые впоследствии обнаружим, – то будем давать им названия по мере наших открытий. Что вы скажете, друзья мои?

Предложение инженера было принято единогласно. Остров лежал перед глазами путников, словно развернутая карта, и оставалось только дать названия каждому мысу, каждому заливу и возвышенности. Гедеон Спилет записывал эти названия, и географическая номенклатура острова была окончательно установлена. Прежде всего записали следующие наименования, предложенные инженером: бухта Соединения, бухта Вашингтона, гора Франклина.