Душу, стоило вспомнить о Мироне, привычно затопили боль, горечь и страх, а в ногах появилась предательская слабость. Идти стало трудно, но я и не подумала остановиться, а когда миновала одну сторону забора и перешла к другой, неожиданно осознала, что чувствую себя гораздо лучше, нежели в самом начале своего пути. Градус болезненности воспоминаний снизился, и продолжал снижаться по мере движения. То неведомое, с которым я установила контакт, точно вампир высасывало из меня негативные эмоции, оставляя взамен глухую, холодную пустоту.

А к тому моменту, когда весь путь вдоль защиты был пройден и я вернулась в дом, то даже не удивилась тому, как ярко сияют драгоценные камни в настенных часах холла. Мне просто было всё равно. А ещё стало ясно, зачем нужен отпуск после года работы «батарейкой». Если у человека забирать эмоции на протяжении долгого количества времени, то тот рискует превратиться в бездушное существо, которое не будет трогать абсолютно ничего. Да и умом так недолго тронуться, а значит срочно нужно искать способ по возвращению себя в нормальное состояние. Какую-то отдушину, что станет спасением.

И я эту вещь нашла. Ею для меня стал сад, что имелся позади дома. Старый, словно этому месту было несколько веков, и чрезвычайно запущенный, он поманил меня к себе, стоило только оказаться рядом.

Быстро перекусив, при этом даже не отразив чем конкретно, и налив себе большую чашку сладкого чая, я отправилась обозревать владения, которые решила привести в порядок. Шла, а перед внутренним взором возникали картины того, как всё должно выглядеть. Мои ли собственные то были идеи, или подсказывал Дом, ответить не взялась бы, но вот то, что всем этим нужно заняться не откладывая, ощутила чётко.

В том же самом заросшем саду я нашла небольшую постройку, в которой обнаружился весь необходимый для работы в саду инвентарь, и, вооружившись тем, что нужно было в первую очередь, взялась за дело на выбранном участке, начинающимся по левую руку от входа в сад.

И вот что странно, чем дольше я в нём возилась, тем лучше мне становилось. Безразличие ко всему вокруг, появившееся после «подзарядки» защиты дома, отступило. Будто сама земля, которой я помогла вновь «задышать», очистив от сухих веток, толстого слоя полусгнивших листьев, и хорошо вскопав, ответила добром на добро. Помогла вновь начать чувствовать.

В какой-то момент я испытала почти непреодолимое желание прикоснуться к той. Странное, если задуматься, желание, но несмотря на это противиться ему даже и не подумала. Опустилась рядом с полузасохшими розовыми кустами, которые взялась реанимировать, и запустила руки в только что разрыхлённую почву. Прикрыла глаза, оценивая собственные ощущения, и вдыхая её свежий, чуть сладковатый запах, когда кончики пальцев вдруг слегка закололо. Возникло чувство, как тогда, с прикосновением к магическому барьеру, шедшему вокруг дома. Но если в первом случае после установления странного контакта с неведомым, из меня принялись высасывать эмоции, то сейчас всё было по-другому. Возникшая между мной и землёй связь была двусторонней, и я не только делилась своей энергией, но и получала ту в ответ.

Сколько времени вот так просидела - не знаю, просто в какой-то момент ощущение единения с землёй пропало. Я открыла глаза и в полнейшем изумлении уставилась на розовый куст перед собой. Тот больше не выглядел чахлым, а превратился в крепкое и зеленое растение. Неужели, это сделала я? И что с остальными кустами?

Повернула голову, чтобы выяснить это, но вместо следующего представителя местной флоры мой взгляд совершенно неожиданно упёрся в…сапоги: высокие, черные, кожаные и явно мужские. Недоуменно моргнула, не понимая откуда те тут взялись, посмотрела чуть выше, и снова впала в ступор, увидев движущийся из стороны в сторону белый пушистый хвост с темным кончиком. В голове мелькнула неожиданно веселая мысль о собственном сумасшествии и глюках, в то время как взгляд совершенно самостоятельно пополз выше: по длинным ногам, обтянутым темно-коричневой кожей штанов, поясу с перевязью, на которой висели в ножнах явно не бутафорскийе меч и кинжал, по темно-коричневому же жилету, по виду напоминающему скорее лёгкий доспех, чем простую одежду, по широким плечам, на которые был наброшен черный плащ, пока не добрался, наконец, до лица того, кто стоял передо мной, без зазрения совести топча недавно вскопанную землю.