Через сутки, в воскресенье, во второй половине дня, Ленца арестовали в одной из закусочных. Он уже сбрил бороду. А вот соломенную шляпу выбросить не успел. Дрожа от страха, он признался, что действительно знал Люси, не раз играл с ней, но клялся, что ему и в голову не приходило причинить какой-нибудь вред ребенку. Однако свидетели, которых Ванновски пригласил на опознание, в один голос утверждали, что видели девочку именно с этим человеком. Ленца водворили в тюрьму, но Ванновски грызло сомнение: слишком уж нарочито все указывало на Ленца. Так и оказалось: у Ленца было на день убийства неоспоримое алиби. Ванновски и Вен продолжили розыск.

Десятки сотрудников уголовной полиции тщательно обыскали район – все дворы и задворки, но ни следов крови, ни одежды девочки нигде не было. Вот тогда Вену впервые пришло в голову: а может быть, Люси вообще не покидала дом? Может, ее затащили в чужую квартиру, в подвал или на чердак? Убили, расчленили и лишь потом вынесли и бросили в реку… Обыскали чердаки и подвалы дома – ничего! Стали выяснять, кто живет по соседству с квартирой Берлинов. Одной из соседок была та самая Иоганна Либетрут, которая рассказала о Ленце. Ванновски стал расспрашивать о ней полицейских, которые заходили к ней, и от них услышал о ее женихе Теодоре Бергере. Приказал собрать сведения о Бергере – на всякий случай. И тут комиссаров ожидал сюрприз: Бергер был в этой квартире не гостем, а постоянным жильцом: еще полгода назад он выехал со своей квартиры сюда, а указанный в документах адрес – просто маскировка. Маскировка и его торговля, по сути же, он сутенер и живет за счет Либетрут. Однако сутенер – это еще не убийца. К тому же в понедельник, 13 июня, Бергер действительно подал заявление о своей женитьбе на Иоганне.

Но вот среди сведений, собранных о Бергере, появились показания отца Иоганны, жившего неподалеку. Он рассказал, что когда его дочери было еще четырнадцать лет, ее совратил Бергер и затем отправил на панель, заявив отцу, что теперь ему работать ни к чему, поскольку Иоганна его прокормит. С тех пор так и жил за ее счет, пил, играл и сводничал, не раз попадал в тюрьму за разврат. А глупая Иоганна восемнадцать лет все ждет, что он на ней женится. Когда же старику сказали, что Бергер и вправду собрался жениться, тот воскликнул: «Значит, произошло что-то сверхъестественное!»

Это восклицание словно раскрыло Ванновски глаза. Вновь на Аккерштрассе появились полицейские, пошли по квартирам, расспрашивая о роковом дне 9 июня, о Бергере, его отношении к детям, о Люси, о квартире Либетрут, о звуках, которые могли доноситься оттуда… Именно Вен услышал от старушки Анны Мюллер, что 9 июня на лестнице она видела Люси, которая направлялась в уборную, и Бергера, стоявшего в дверях своей квартиры и глядевшего на девочку. Важными оказались и показания супругов, живших прямо над квартирой Либетрут: 9 июня, приблизительно в половине второго дня, они услыхали звук как будто падающего тела, а потом такой шум, словно кто-то бьет об пол руками и ногами. Еще одна свидетельница, Гертруда Ремер, утверждала, что рано утром 11 июня видела у Рейхстага на берегу мужчину, который нес большой пакет и вел на поводке черную собаку. Описание мужчины совпадало с описанием Бергера, а собака походила на его пса. Бергера и Иоганну Либетрут арестовали в тот день, когда были найдены, тоже в воде, связанные вместе голова и руки убитой девочки. Бергера отвезли в морг, где показали страшную находку, но он хорошо владел собой и все отрицал. Показания Анны Мюллер назвал болтовней слепой старухи, соседей о шуме в квартире – выдумкой. Однако все изменилось после допроса Иоганны. Не сразу, но все же она призналась: вернувшись из тюрьмы, она застала Бергера спящим. По дороге домой она уже слышала об убийстве Люси, и Бергер сразу же сказал ей, что убийцей может быть Ленц. Иоганна стала убирать квартиру и обнаружила пропажу одной из бельевых корзин, хранившихся под кроватью. Она стала ругаться с Бергером, подозревая его в измене, и он в конце концов сознался: да, он приводил сюда женщину и расплатился с ней корзиной – денег не было. Иоганна стала кричать, он никак не мог ее успокоить. В конце концов он обнял ее и сказал: «Я рад, что ты вернулась, я все обдумал и хочу на тебе жениться». Женщина изумилась: еще недавно, в тюрьме, одна из арестанток говорила, что после освобождения выходит замуж. Иоганна тогда заплакала от зависти и сказала: «Бергер предпочтет десять лет каторги женитьбе на мне». И вот ведь решился! Конечно, от счастья она забыла все обиды…