– На здоровье, – ответила хозяйка дома чуть суше, чем ей хотелось.

Виконтесса посмотрела на нее с подозрением.

– Что-то ты темнишь, Маргарита, – сказала она. – Чтобы ты не заинтересовалась молодым странствующим рыцарем, который не на словах, а на деле доказал свою смелость и отвагу? Ни за что не поверю!

– Не верь, если не хочешь, – пожала плечами баронесса.

– Ну что ты к ней пристала! – вмешалась графиня. – Неужели не видишь, что Маргарита не в настроении?

– Вот именно, что вижу, – ответила виконтесса и продолжила, смотря в упор на хозяйку дома: – И я, кажется, поняла, в чем дело. Ты уже попробовала на нем свои чары, и он дал тебе понять, что ты не в его вкусе!

– Давайте лучше пить чай, – примирительно сказала графиня, только тут заметившая мажордома, который уже вернулся с большим блюдом и опять тянул лапки к коробке с пирожными. – Я принесла твои любимые эклеры, Маргарита.

– Мужчины не любят эклеры, – заметила виконтесса.

– Зато я их люблю, – сказала баронесса. – Спасибо, Мариэтта.

– Зря ты ее благодаришь, Маргарита. Покупая эклеры, она думала не о тебе, а о загадочном шевалье Вальмонте, – съехидничала виконтесса. – Кстати, ты так и не сказала нам, где ты его прячешь.

– Его здесь нет, – ответила баронесса.

– Ты что, отказала ему от дома? – ужаснулась виконтесса.

– Как я могла ему отказать? Ведь он не мой гость, а барона.

– Куда же он в таком случае делся? Пошел один знакомиться с достопримечательностями Маусвиля?

– Он отправился по делам.

– По делам? Какие у него могут быть дела в незнакомом городе? – не желала угомониться виконтесса.

– Ты забыла, что у него где-то здесь есть сестра, которую он намерен отыскать, – напомнила графиня.

– Надеюсь, не троюродная? – обеспокоилась виконтесса.

– Не исключено, что она и не сестра ему вовсе, – сказала баронесса.

– А кто? – спросили в один голос подруги.

– Кто именно, не знаю, но знаю от Марибель, нашей горничной, что в кармане он носит кольцо, которое, по его собственному признанию, ему очень дорого.

– Это ни о чем не говорит, – не сдавалась виконтесса. – Может быть, это просто фамильная вещь.

– Марибель пыталась его примерить. Оно едва налезло ей на безымянный палец. Кольцо явно женское.

– Из чего ты сделала вывод, что его сердце не свободно, – закончила за подругу виконтесса.

– Если так, то ты рано отчаялась, – сказала графиня. – Насколько я поняла, речь идет о монашке. А монашка, даже если он продолжает ее любить, нам не соперница.

– Ваш гость не говорил, как долго он собирается пробыть в Маусвиле? – спросила виконтесса.

– Кажется, он намерен здесь обосноваться. Хочет купить художественную мастерскую и заняться живописью.

– Купить мастерскую? Так он богат, этот шевалье Вальмонт? – не то удивилась, не то обрадовалась виконтесса.

– Во всяком случае, не беден. Не знаю, как велико его состояние, но знаю, что оно у него есть. Он отправился в банкирский дом «Том Корс и сыновья», где у него, как он выразился, неограниченный кредит.

– Неограниченный кредит! Это что-нибудь да значит! – воскликнула виконтесса. – Кажется, нам попался очень лакомый кусочек. Не знаю, как вы, но я собираюсь съесть его целиком, – и она откусила от эклера, который держала в своей маленькой лапке.

Последующие несколько дней шевалье Вальмонт провел в поисках художественной мастерской, и наконец остановил свой выбор на небольшой студии на Маусмартре. Его материальное положение позволяло ему снять или даже купить что-нибудь более презентабельное в самом центре Маусвиля, но Вальмонт объяснил свое предпочтение желанием быть поближе к столичной богеме. Если у него и были другие причины, повлиявшие на его выбор, то он о них умолчал.