Адам смотрел на девушку расслабленно. Почему-то совершенно невраждебно. Только отчетливо прорисованный триумф читался в радужке глубоких изумрудных глаз. Кейт же, оторвавшись от мужчины в момент, когда одаривала его одной из самых сладких своих улыбок, обожгла Нику ненавистным и презренным взглядом. Еще мгновение назад игравшая на губах медовая сладость вмиг превратилась в горький, устрашающий оскал…

Ника дошла до края бассейна и остановилась. Ее щеки невольно зарделись пунцовым цветом. Ей показалось, или Макдиси это заметил и чуть усмехнулся краем губ?

-И что ты в ней нашел, Адам?-спросила Кейт громко, чтобы специально показать Нике, что ей дозволено обращаться к нему по имени.

Он оставил ее комментарий без ответа, продолжая изучать девушку, вцепившуюся в края своего халата в этот момент, как в спасательный круг.

Минута – он подплыл к краю бортика, тут же вылез из воды и, совершенно не стесняясь своей наготы, подошел к Нике. Она невольно отвела глаза в сторону, не желая смотреть на то, что у него между ног. Но тут же взяла себя в руки. Она не даст ему почувствовать свое превосходство, не даст понять, что смущена…

В ту же минуту их глаза встречаются. Он совсем близко, нависает над ней. Его мокрая кожа, на которой танцуют капельки воды, светится таким же золотом, как и убранство вокруг. Он сам словно из золота. Дьявольская красота, неземная.

Его рука касается ее подбородка. Не лаская, но нежно.

-Дерзкая… – говорит тихо, теперь уже в открытую усмехаясь, – не боишься меня, девочка?

-Нет! – беззастенчиво врет Ника, отстраняясь от его пальцев.

-Тогда почему хотела порвать себя палкой? Неужели наивно подумала, что я не узнаю?-наклоняет голову набок, наблюдая за ее реакциями.

-Мне плевать на Ваше мнение. И плевать на то, узнаете Вы или нет. Но наверняка, преуспей я, Ваш триумф уже не был бы таким абсолютным…

Адам хмыкает, обходя ее по кругу. Рассматривая.

-Триумф? Триумф бывает после серьезной победы, Ника. А в отношении тебя, простой пустышки, оказавшейся у меня во владениях, это слишком громко сказано. Ты много возомнила о себе, девочка – киллер… Хотя нет, была бы ты киллером, то не стояла бы здесь, передо мной, голым, в моей ванной. Умасленная и приготовленная для меня, осмотренная врачом, проэпилированная до последнего волоска на теле. Ключевое из всего, что ты сказала – что ты не преуспела. Ни в чем не преуспела. Ни в убийстве меня, ни в том, чтобы разорвать свою девственную плеву. Ты проигравшая, Ника. Вот правда, которую ты так боишься и из-за которой так ершишься…

Его руки легли на ее плечи и потянули вниз полы халата. Мгновение – и девушка оказалась совершенно голой перед ним. Она невольно бросила взгляд на всё еще находящуюся в бассейне и внимательно наблюдающую за происходящим Кейтлин – и встретила там только еще больше яда и ненависти…

Адам Макдиси снова начал ее обходить. Он не трогал руками, но трогал глазами. И она так ярко, так отчетливо ощущала эти прикосновения, что становилось дурно. Непроизвольно попыталась прикрыть себя, закрыться, ссутулиться.

Он поцокал языком, коснувшись ее бедер. Он был сзади. И она ощущала его дыхание на своей шее.

-Ты еще маленькая и глупая, Ника. И ничего не понимаешь. Еще мгновение назад ты была проигравшей, а сейчас, стоя в таком виде передо мной, можешь быть победительницей. С таким идеальным телом женщина может быть только победительницей. Это твой единственный козырь сейчас, так что используй его правильно.

Его слова одновременно и задевали ее, и волновали, и деморализовали. Мерзавец знал, как манипулировать сознанием, как усыплять бдительность, жалить и тут же зализывать укушенное место…