- Садитесь, - уловил то ли всхлип, то ли скулеж, обернулся.

Даша сидела на корточках, обнимая свои коленки и постепенно успокаивалась. Глаза раскраснелись, нос немного опух, ее пушистые густые ресницы немного слиплись и придавали ее лицу какую-то детскость. Мне очень хотелось ее утешить, обнять, подбодрить. Но я не хотел усугублять и без того напряженное положение вещей. Моя зазноба тяжело вздохнула, и начала плавно подниматься, в ее движениях чувствовалась усталость. Боже, сколько ей пришлось сегодня пережить! Уму не постижимо. А она меня не бросила, нашла, в этот бревенчатый вигвам привела, или как это тут называется? Смотрит на меня так жалостливо. А я почувствовал себя еще большим дураком. Избалованным, зарвавшимся дураком. В своем офисе я, конечно, был царь и бог, беспрекословное подчинение, четкая работа – те черты, которые требовались при устройстве на работу от моих сотрудников. Я руководил и повелевал. А теперь… А теперь я абсолютно никчёмный человек, хромая обуза!

- Садитесь, я сейчас поищу ватник, - уже более уверенно, даже я бы сказал спокойно, заговорила Даша, взяла меня под локоть, отложила в сторону мою палку и повела вглубь домика. – Стойте, можете сами стоять?

Видимо, эмоции вышли со слезами у моей красавицы, и ко мне вернулась моя строгая, выдержанная, официальная и холодная Дарья Леонидовна. Нда… А я уже стал получать удовольствие от ее «тыканья», эмоциональных высказываний… Конечно, слова ее били не в глаз, а в бровь, но между тем как бы сокращали дистанцию между нами, которую я уже почти полгода пытаюсь снести, и все никак не получалось, а она под напором бушующих эмоций, сама взяла и смыла, как лавиной. И вот сейчас опять передо мной моя идеальная помощница. Опять медведей, что ли позвать, или на этот раз волков?

- О чем задумались? – щелкая перед моим лицом пальцами, выдернула меня из моих мыслей Дарья.

- А? – не сразу сориентировался.

- Говорю пойдемте! Провожу до лежака. Там ватник расстелила, ногу надо осмотреть. У вас кроме ноги ничего не болит? – спросила очень осторожно, вглядываясь в моё лицо сотрудница.

- А должно? – почему-то не шибко быстро начал соображать я.

- Не знаю, - пожала неуверенно плечами и помогла мне сесть на лавку, застеленную старым ватным матрасом, моя заноза. – Может вы головой ударились или еще чем… - как-то опасливо сообщила мне она.

- Чем, например? – изогнул я бровь, почему-то в голову рядом с этой неприступной крепостью в голову лезли непристойные мысли, даже в таких совершенно ужасных обстоятельствах.

- Рукой, грудью, спиной… - стала тихо перечислять возможные локации гипотетических ранений Дарья, - животом…А, - выдохнула испуганно моя девочка, - может у вас разрыв внутренних органов и идет большая кровопотеря?

- С чего ты взяла, что я при смерти? Тебе так не терпится меня закопать? – почему-то вышел из себя и начал орать я, почему-то беспомощность, зависимость и жалость в глазах, которые мне так давно хочется разжечь желанием, бесили меня неимоверно.

- Ой, все нормально, - небрежно фыркнула помощница, и отошла от меня на максимально возможное удаление в рамках тесного пространства зимовья.

- Так определись, пожалуйста, нормально все или пора лопату искать! – насупился я.

- Лопату искать незачем, а вот топор придется. Скоро солнце сядет. И будет не до ругани, вам переохлаждаться никак нельзя. Будем топить, - бубнила себе под нос, хозяйничая в этой маленькой избенке, девушка, как будто здесь прожила всю свою жизнь.

- Кого топить будем? – не понял я сразу весь поток, что выдавала Дарья.