Интересно она меня убеждает или себя?

- А если поступиться правилами? Ты могла бы обратить на меня внимание как на мужчину? – не мог уже остановиться и продолжал задавать вопросы, которые жрут мой мозг уже полгода.

Даша печально осмотрела меня, как-то бегло, и нарочито быстро проходясь по тому месту, где уже стало все угасать. И помотала головой.

- Что нет? – удивился я.

- Нет, - прошептала она.

А мне аж плохо физически стало.

- Почему? – начал закипать я.

- Потому, - так же тихо ответила Даша и стала дальше копошиться, только уже в металлическом коробе.

А я оделся и выскочил из дома. Так больно мне еще никогда не было. Мне вообще за всю мою жизнь не отказала ни одна женщина. Я всегда получал желаемое. А тут. Нет, она не рассматривает меня как мужчину. И так брезгливо смотрит на то, что готово выпрыгнуть из всех штанов мира, лишь бы получить немного внимания и ласки от нее.

Метался как раненный бизон вокруг заимки, в лицо и куда только не попадя лезли пресловутые комары, только я был настолько в бешенстве, что сам был готов их покусать.

«Так, Альберт, успокойся», говорил мне внутренний голос. Кого ты слушаешь. Это же Даша. Ты будешь на солнце говорить, что это солнце. А она упрется и будет доказывать, что это луна. Она из вредности, ну, как пить дать из вредности такое говорит. Не может женщина так нежно обнимать, так чувственно прижиматься и так страстно благодарить. Если вообще тебя в упор не замечает. Значит где-то налажал. Вот и бесится. Точнее не так, бесит. Злит до скрежета зубов, а потом обижается на результат. Вот бабы – сначала выведут из себя, а потом в горячности обвиняют.

Находясь за домиком, услышал удар топора. «Так, у нас дровосек еще завелся? Может, его она как мужчину воспринимает? », - мелькнула мысль, которая тут же, просто с полуоборота, разогнала кровь до максималки, добавила к моему бешенству плюс сто-пятьсот очков. Как я домик обежал, сам не помню. Но видимо от бега и надуманных мыслей вид у меня был не очень дружелюбный. Потому что Даша застыла, открыв рот, с занесенным над головой топором. Потом она отмерла и слегка попятилась назад, опуская топор и выставляя его как для защиты. Стал на нее наступать. Я хотел ее успокоить. Видеть страх в ее глаза по поводу меня, вот совсем не входило в мои планы.

- Ты против меня обороняться будешь? – зашипел, - Совсем противен? Неужели ты думаешь, я обижу тебя когда-то или сделаю что-то, о чего топором обороняться надо будет. Дай топор и иди в дом, комары сожрут.

Дарья немного помедлила, потом нерешительно протянула топор, и обходя меня по дуге пробубнила: «Для начала вести себя научился бы, а потом в мужики набивался. Однодневки надоели, на экзотику потянуло? »

И я тут вспомнил….

Почти сразу после фееричного устройства Дашки на работу, меня как заклинило. Так захотелось ее за зад пощупать. Она девушка не плотная, а как это говорят, коренастая. Ноги у нее такие не тоненькие, но и не кажутся толстыми, а вот попа, попа отдельная тема для разговора. Даже под юбкой строгого офисного стиля, ее попа казалась невероятно манящей. Округлая, такая не рыхлая, но большая, и не перекаченный орех, которую еще потрудиться надо, чтобы смять и пальцы не переломать, а женственная, упругая, заметно выпирающая на фоне ровной, как струна спины. Руки так и чесались коснуться.

Каждый день повторял себе как заведенный, что после прежней помощницы – только работа. И никаких дурных желаний. Но каждый раз приходя в офис, просто магнитом приковывался всеми мыслями к Дашкиной заднице. Мне казалось это паранойей. Стал сам себя не узнавать. Стоило увидеть свою помощницу, как взгляд сам сползал ниже пояснице и следил неотрывно за тем, как под тканью офисного костюма перекатываются такие манящие, таки запретные ягодицы. Руки чесались. Да и не только руки, я вам скажу. Постепенно, желание потрогать стало перетекать совсем не в то место, куда должно было, относительно своей сотрудницы.