В неярком свете, что разливается по домику от керосиновой лампы, кожа шефа кажется бархатной. А все происходящее - каким-то неправильным, порочным. И кажется, что вообще моя жизнь на каком-то из поворотов свернула не туда. Потому что, вместо того, чтобы отчитать надоевшего до скрежета зубов начальника, я присаживаюсь перед ним на корточках, и начинаю помогать ему с брюками.

- Мне кажется, вы переигрываете, - зачем-то выдала я.

Фраза повисла в воздухе, растворяться ей было негде. Потому что воздуха явно сильно не хватало в избушке. Мои щеки полыхали. Неловкость охватила меня. Руки сковало так, что даже с пуговицей я справилась с трудом. Молния тоже поддалась не с первого раза.

- Даша, - прозвучал осипший, тихий голос Альберта Владленовича, - с вами все хорошо?

Я подняла голову и встретилась взглядом с начальником. Он смотрел на меня потемневшим взглядом и, казалось, что он что-то высматривает, пытается уловить, но не может. Вся эта ситуация пугала, и заставляла сердце биться неистово. Встала на ноги и сделала шаг назад. Руки сами повисли, голова склонилась. Я не опытна в вопросах любви. Но явно что-то происходило из этой области. А это неправильно. Точнее любовь и Альберт Владленович понятия не совместимые. А докатиться до секретутки – для меня падение века. «Господи, пусть дедушка найдет меня быстрее».

- Я попробую сам, - выдал опять с хрипотцой, немного оживший начальник, - ты только, пожалуйста, подстрахуй, чтобы я не упал и не запутался в своих брюках.

Я не успела ойкнуть, как меня подтянули к себе, прижали к оголенному торсу, и моя щека почувствовала всю бархатистость кожи начальника. Уперлась руками в бок и живот Альберта, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли поддержать босса. Но рука, что держала меня за плечи, не дала и шелохнуться. Под кожей пробежал электрический разряд. Да что это такое? Почему я так реагирую на полуобнаженного начальника? Я же ненавижу его всем сердцем. А тело ведет себя совершенно нелогично. Это все стресс. Шок, пережитый за день, видимо не лучшим образом сказался на способности мыслить и вообще, отключил, видимо какие-то очень важные механизмы в моем организме.

Пока я размышляла о причинах странных реакций и о том, как нам пережить эту ночь, Альберт Владленович уже избавился от брюк и уже просто прижимал меня к себе, поглаживая по спине и дыша в мою макушку.

- Вы уже все? – промямлила в грудь, потому что губы тоже были прижаты к мужчине.

- Угу, - больше не услышала, а почувствовала грудную вибрацию, все теми же губами, что так и касались груди босса.

- Может, сядете? Нога болит? – старалась проявить заботу и тем самым высвободиться из медвежьей хватки Альберта.

- Сейчас, - с какой-то тоской в голосе, откликнулся начальник, - а мы не замерзнем голыми спать?

- Я сейчас поищу одеяла, может и подушки есть, - вывернулась из объятий и сразу отвернулась от шефа.

Одеяла нашлись быстро, но вот постельное белье искала я долго. Вообще сомневалась, что оно есть. Очень немногие охотники так хорошо обустраивают заимки, снабжая всем необходимым. Это мой дедушка, очень педантичный, строгий человек, приучил местных мужиков, что заимка – дом родной. Он и на охоту уходил не на несколько дней, а мог и больше недели жить в тайге. И мне казалось, он не то чтобы зверя выслеживает, а просто наслаждается природой, ее величием и красотой. Поэтому в его заимке всегда все по высшему разряду. Но белье могли увезти те охотники, кто был здесь последним, чтобы его постирать, а новое не привезти. Но к счастью и оно нашлось.