— В каком смы…

— В прямом! — рявкнул он вдруг, заставляя ее инстинктивно вжаться в спинку стула. — Когда это прекратится? Сколько можно устраивать из учебного заведения с безупречнейшей репутацией… самый настоящий проходной двор? Здесь тебе что, чертов бордель? Твои бесчисленные ухажеры теперь будут наведываться сюда каждый день? Они у тебя плодятся в геометрической прогрессии, что ли?

Юля вскочила на ноги, сражаясь за каждый глоток кислорода, ибо дышать ей резко стало нечем. Грудную клетку сдавило точно стальными прутьями.

— Вы что такое говорите? — воскликнула она, стиснув ладони в кулаки. — Какие еще ухажеры? Какой проходной двор?

— Сядь на место и не повышай голос, пташечка!

— Тогда и вы не повышайте! Чего вы кричите на меня?

— А что делать, если ты по-другому не понимаешь?

— Да неужели?

— В общем, так, Попова: это было последнее предупреждение! Еще раз увижу тебя у стен ВУЗа с очередным хлюпиком, будь готова к штрафным санкциям!

— К каким? — уточнила дрогнувшим голосом.

— Каждая подобная выходка будет приравниваться к пропуску лекции!

— ЧТО?

— Я сказал: сядь! — раздраженный рык.

— Но как же так? Это же… нечестно!

— Все честно, Юля! Все честно! Для своих свиданок выбирай другие места!

— Сви... свиданок?

«Черт подери! Он принял Жукова за моего парня? Думает, я сама его позвала? Ну, спасибо, Илюша! Удружил, гад! И что теперь со всем этим делать?»

Дабы не сойти с ума и хоть немного успокоиться, девушка шумно вздохнула и рухнула на стул практически без сил. В воцарившейся тишине отчетливо прослушивалось и тяжелое учащенное дыхание ее собеседника. Он, как оказалось, был взбудоражен их перепалкой ничуть не меньше.

— Марат Евгеньевич, — предельно спокойным голосом Юля попыталась объяснить, — я не смогу это контролировать. Мой бывший парень сам пришел – его никто не звал. А если он надумает преследовать меня, встречая у дверей института каждый божий день? Мне что же, сразу отчисляться?

— Бывший? — Каримов усмехнулся. — Это который из трех?

Вот тут-то Попова и лишилась дара речи. Абсолютно и бесповоротно.

«Трех? Каких еще трех? О чем бормочет этот сумасшедший?»

— Впрочем, неважно! — продолжал тем временем мужчина. — Итог один – нечего им здесь отираться. Пускай твои герои преследуют тебя у дверей в «Запретный плод»! И наведываются туда же сколько их душеньке угодно!

«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»

С вызовом уставившись на преподавателя, Юля разъяренно зашипела:

— Я не знаю, о ком вы говорите! Нет у меня никаких героев! А что до вас… Конкретно вам, Марат Евгеньевич, не помешало бы и наведаться в «Запретный плод» на досуге! Сдается мне, что без приватных «танцев» Карины вы становитесь просто… невыносимы!

В следующую секунду тяжеленный мужской кулак с грохотом опустился на крышку стола, а тишину пространства разрезал его грозный рев:

— Попова! Ты совсем оборзела? Хоть фильтруй немного, что и кому ты говоришь!

— Простите! Я не хоте…

— К тому же, девочка моя, — ехидно протянул Каримов, внезапно сменив гнев на милость, — если ты меня не видишь в данном заведении, это еще не значит, что я его не посещаю! И… а, черт! Что за?..

Резко замолчав, Марат Евгеньевич принялся часто моргать, щуриться и усиленно натирать свой левый глаз. Только сейчас Юля и сообразила – от силы его удара что-то осыпалось с потолка. Осыпалось и угодило этому тирану прямо…

Не выдержав, она сложилась пополам от дикого истерического хохота.

«А-ха-ха! Так ему и надо! Так ему и надо! Карма – та еще сука!»

Однако вскоре ее смех сменился вполне реальным беспокойством.