Конечно, пожилые люди как особая социальная группа нуждаются в повышенном внимании общества и государства и представляют собой специфический объект социальной работы. Но и нам самим не стоит опускать руки. Понятно, что старение является неизбежным элементом развития как отдельных людей, так и всего населения. В развитии человека и общества принято выделять периоды молодости, зрелости, старости, а также глубокой старости. Именно поэтому ученые различают понятие календарного возраста (хронологического, астрономического), определяемого на основании даты рождения, и биологического возраста (функционального), который зависит от личных качеств и условий, в которых проходила жизнь конкретного человека. Чем большее количество людей доживет до пожилого возраста, тем больше станет численность населения планеты. Однако в случае стабилизации или повышения уровня рождаемости это не сопровождалось бы увеличением доли людей старшего возраста в структуре населения (то есть не было бы старения населения), а ведь именно эта доля является мерой демографической старости.

Не знаю, как вас, а меня, когда я оформляла документы на пенсию, очень покоробил термин «время дожития». И «уход по старости». Сказали бы лучше «по возрасту». Не из-за этого ли многим так не нравится название нашего клуба? А что, на частное лицо твоего же возраста легче и безопасней обидеться, чем на законодательство.

Как предсказывает статистика, наиболее интенсивно процесс старения будет происходить между 2010 и 2040 годами, потому что в пенсионном возрасте оказались послевоенные поколения, родившиеся в период «беби-бума». Это мы. Вспомните, сколько человек было в вашем классе. А когда в институт поступали? А когда с одиннадцати классов обучения школы перешли на десятилетку? Нет, не двадцать лет назад, а сорок пять.

Правда, это уже бум не новорожденных, а пожилых, который по своему размаху может превзойти сегодняшние прогнозы: ведь их обычно делают исходя из более оптимистических предположений.

Мы, кому сейчас 60–70 лет, и те, кто старше, пережили тяжелые времена. Это опыт жизни тотального дефицита. Помните, как баночку майонеза хранили специально к Новому году? Я иногда пытаюсь вспомнить, а что мы ели вообще-то? Ведь без талонов был только хлеб. Однажды я со своей младшей трехлетней дочкой давилась, по-другому и не скажешь, в очереди за шоколадной плиткой. Как нас не затоптали, я не знаю. Когда мы выбрались из толпы, я посмотрела на мятую плитку, на перепуганную дочь, на обезумевшую толпу. Из-за чего я рисковала безопасностью своего ребенка? С тех пор к очередям стала относиться сдержанней. Мы научились автономно обходиться тем, что есть. Говорят: «Эх, вернуть бы молодость!» Молодость – это прекрасно. Но мне нравится и тут, в старости, но без очередей.

Пока старение населения России не зашло так далеко, как в большинстве западных стран. Для того чтобы в полной мере создать образ пожилых граждан, необходимо изучить проблемы, возникающие у старшего поколения с выходом на пенсию. Наш с Татьяной Николаевной и Людмилой Юрьевной вклад в эту статистику достаточно ощутим. Правда, апробирован он на небольшом количестве людей очень конкретной социальной группы. Но выводы сделать можно. Пенсионный возраст в нашей стране в ближайшие пятнадцать лет вряд ли есть смысл повышать. А вот научить обеспечивать себя как можно дольше, пожалуй, стоит. Чем мы и занимаемся.