– Уже делаю это гребаное усилие.

– Спасибо, – процеживаю сквозь зубы.

Спокойно, Эйсто.

– Вивьен, ты разве не видишь, что губишь наши отношения? Точнее твое отсутствие и безучастие в них.

– Что я могу сделать? Ты же знаешь…

– Твоя работа отнимает много времени. Да, – перебиваю ее. – Ты повторяешь это при каждом удобном случае. Но я больше не могу терпеть. Сколько раз за последний месяц ты ночевала дома?

– Ну…

– Я не о ночах со мной.

– Эйсто… – она растеряна.

– Сколько, Вивьен? Сколько раз в этом месяце ты спала в своей постели?

– Я не знаю. – Она отводит взгляд.

– Я знаю. – Мой тон заставляет ее снова взглянуть мне в глаза. – Шесть. Шесть ночей из тридцати одной. Шесть – в нашей квартире, остальные – в любимой лаборатории. И, черт возьми, я даже не знаю, что ты там делаешь! Невозможно тратить столько времени на разработку и исследования!

– У нас очень сложный проект…

– А у нас до хрена сложный период в отношениях, – выпаливаю ей в лицо. – Я хочу возвращаться домой к любимой девушке, которая ждет меня. Хочу представлять ее в нашей постели, и спешить к ней каждый день. Я, блин, хочу, чтобы после тяжелого рабочего дня, после того как я десять часов провел в операционной, сражаясь за жизнь пациента, она хотя бы изредка встречала меня в нашей квартире. Я хочу, чтобы она обнимала меня. Чтобы ее нежные руки снимали напряжение. Чтобы ее улыбка грела. Чтобы мы вместе садились за этот долбаный обеденный стол хотя бы раз в месяц и использовали его по назначению! Мне плевать даже если еда будет из ресторана. Плевать, если приготовишь ее не ты. Мне плевать. Я просто хочу видеть тебя, Вивьен. Хочу говорить с тобой. Хочу слышать твой голос чаще, чем раз в неделю. За последний час ты произнесла больше слов, чем за все гребаные семь дней! Это нормально?

– Я понимаю… – В глазах Вивьен собираются слезы. – Но я не могу бросить проект. Он важен. Мне действительно необходимо уделять много времени работе… – Она поднимается с дивана и приближается ко мне. – Пожалуйста, потерпи еще немного. – Ее тонкие пальцы касаются моей щеки.

И я хочу поддаться. Хочу расслабиться. Как обычно, забить. Ведь ее нежность – такое редкое явление. Я бы мог сейчас поцеловать ее, и мы бы перебрались в нашу кровать. Занялись бы сексом. Вместе уснули. Я бы подумал, что все наладится. Но все это я уже проходил. Вот только ни хрена не наладилось. Поэтому я накрываю руку Вивьен ладонью и спрашиваю, глядя прямо в глаза:

– Чем ты занимаешься?

– Я… Ничего особенного… новый препарат… Нужно протестировать и…

– Ложь. Ты снова лжешь мне.

– Я не могу сказать правду… – Она отводит взгляд.

– Об этом и речь! – Я сбрасываю ее ладонь со своего лица. – Как только ты пересекаешь порог Nebula, то превращаешься в другую Вивьен. Ту, которую я не знаю. Которая вместе с дверью в лабораторию закрывает и свое сердце. И сколько бы я ни ломился – ей все равно. Мне не достучаться до нее. Та Вивьен недоступна.

– Эйсто, пожалуйста, не допрашивай меня. Когда-нибудь, обещаю, я все тебе расскажу. – Ее рука опять касается моей щеки. Тонкие пальцы растирают скулу. – Я вернусь к нормальному режиму. Просто подожди, ладно? Еще немного…

– Сколько? Еще месяц? Два?

Хочется, чтобы ее взгляд вселял надежду. Но я смотрю на Вивьен и чувствую тревогу.

– Может… год… – неуверенно шепчет она и уже не смотрит на меня.

– Год?! – Все еще жду, что Вивьен засмеется или переведет слова в шутку, но она по-прежнему молчит и не смотрит на меня. На мою грудь. На пол. Только не на меня. – Вивьен…

Год.

Она не шутит. Она просит меня потерпеть еще год. Год с той, которая вроде бы есть, но одновременно ее и нет со мной.