– Марш на пассажирское. Быстро.

– Ты сведешь меня с ума, Совенок. – Эйсто вздыхает, но послушно огибает капот и усаживается в машину. – Твое? – Прежде чем сесть, он поднимает с сиденья пачку моих сигарет.

– Мое. – Я выхватываю пачку из его рук и запихиваю в карман платья. С чего бы мне чувствовать стыд? Он сам виноват, что я снова начала курить. Но мои щеки все равно краснеют.

Эйсто не замечает моего смятения или прикидывается, что не замечает, но, во всяком случае, ничего не говорит.

– Трогайся, командир, – усмехается он, как только я пристегиваю ремень безопасности.

– Пристегнись.

– Я доверяю тебе. Забыла?

– Я настаиваю, храбрец.

– Ваша взяла, законопослушная гражданка Аулет. – Эйсто демонстративно медленно тянет ремень, и я заливаюсь смехом. Он сейчас как ребенок. Смешной и забавный. Беззаботный. Как раньше. Я и забыла, насколько он бывает мил.

Я вставляю ключ и завожу машину, плавно вдавливая педаль газа в пол. Мотор приятно шумит, и я улыбаюсь. Не жалею ни цента, потраченного на этого эксклюзивного красавца. Ретро, а рычит как зверь.

– Сохранила мой брелок? – Эйсто указывает на болтающийся в зажигании ключ. К нему до сих пор прикреплен брелок в виде металлического сердца, контур которого, словно лентой, огибает надпись «Amor non est medicabilis herbis».

– Люблю символичные вещицы. Вот и оставила.

– Помню, как подарил его тебе еще в колледже. Когда мы выбрали разные специальности.

– Да. И процитировал слова с брелока.

– «От любви нет лекарства», – растягивая, повторяет Эйсто. – Видишь, ничего не изменилось. Даже после того, как фармакология пополнилась еще одним светлым умом.

– Я работаю над этим, – отвечаю я с гордым видом.

– Расскажешь через год о своих успехах.

– Договорились. – В груди сжимается сердце.

Если бы ты только знал.

Мы покидаем спальный район Рочестера. Несколько минут едем молча, но все это время я чувствую взгляд Эйсто, скользящий по моему телу. Он будто прощупывает меня. Лезет под одежду. И меня это возбуждает. Я сжимаю ноги и переминаюсь на сиденье. Чертов Эйсто. Я безумно хочу его.

– Ну что? – Бросаю на него беглый взгляд.

– Куда ты меня везешь?

– Ты когда-нибудь слышал о том, что терпение вознаграждается?

– Какова ценность награды?

– Не знала, что ты настолько меркантильный.

– Хочу знать, что ты можешь предложить. – По лицу Эйсто расползается хитрая улыбка.

– Отвезу тебя в одно особенное место. – Прекрати соблазнять меня. Я не железная.

– Интересно… – Он с прищуром изучает выражение моего лица. – Надеюсь, это не какой-нибудь коварный план по отмщению мне.

– Надежда – самообман, доктор Торнтон.

– То есть, меньшая из бед: я прямо сейчас выпрыгиваю из машины и отделываюсь парой переломов, если ты, о милосердная Вивьен, сбавишь скорость?

– С каких пор бесчувственным эгоисткам свойственно милосердие?

– Я знаю, что ты более чувственная, чем хочешь казаться. – Тон Эйсто вмиг становится серьезным. Я сглатываю. – Особенно сейчас.

– И давно ты сменил хирургию на психологию? – Я стараюсь выглядеть непринужденной, а сама снова ерзаю на сиденье и кашляю, прочищая горло.

Эйсто игнорирует вопрос, не прекращая разглядывать меня. Он сканирует. Я чувствую. Лицо, шею, ключицы. Я напрягаюсь и выпрямляю спину. Грудь. Дышу чаще. Руки, которые слишком сильно сжимаю руль. Платье. Слишком короткое. И взгляд Эйсто добирается до моих бедер.

– Что на этот раз? – Я резко поворачиваюсь к Эйсто, пытаясь выглядеть сурово.

– Не могу насмотреться. Ты такая красивая.

Я задыхаюсь. Уже не помогает и кашель. Нормально будет, если я наброшусь на него прямо сейчас?