Появился бравый военный только на следующий день после обеда. Опять весь потухший и недовольный. Оправдываясь сама перед собой, я решила, что проявляю обычную заботу, какую проявила бы к любому жителю лагеря, и подошла к Ивану:
- Хочешь кушать? Там немного супа осталось в котелке.
Он зыркнул на меня со своей обычной холодностью, но затем вдруг смягчился, взгляд немного потеплел:
- Да, спасибо.
Я оживилась:
- Он уже остыл совсем, я погрею...
- Ничего страшного, я сам виноват, что опоздал - поем холодный.
- Да чего ради? Это пять минут...
В итоге мы вместе пошли к костровищу, Иван помог мне разжечь угли, подбросил новое небольшое полешко, а я примостилась рядом, помешивая супчик.
- Охота тебе возиться... - пробормотал молодой человек, вроде бы с обычным недовольством, - шла бы купаться лучше.
Я улыбнулась, потому что это недовольство было больше похоже на заботу:
- Я в такое время не хожу, в самый солнцепёк. Легко обгораю...
- Зачем же ты на море приехала, если солнца боишься?
- Я люблю солнце. И море тоже. Просто во всём нужно соблюдать меру...
- Это скучно!
Я засмеялась:
- Сказал военный, который, поди, и в туалет-то по расписанию ходит!
- В том-то и дело, что скукоты у меня на работе хватает. На отдыхе нужно отрываться по полной...
- Да, я и вижу, как ты отрываешься... - я осторожно коснулась загорелого, но в то же время покрасневшего плеча.
Иван вздрогнул так, будто его ужалило щупальце монстра, а не тронула человеческая рука. Я сразу отпрянула в смущении и, чтобы избавиться от него, предложила:
- У меня есть "Пантенол" - дать тебе?
- Само заживёт, - буркнул Иван. - Давай свой суп и иди прячься в тень, дочь сумрака.
Маша тоже береглась от солнца, поэтому мы вместе с ней и её мужем отправились на пляж после четырёх часов. За нами увязалась Кира, за ней - Ким, а за ним, на удивление, - Иван. Рустам с Евой ушли в посёлок, но нам и вшестером было вполне весело.
Море просто поражало своей красотой, искристостью, восхитительным изумрудным цветом. Вода была такой прозрачной, что даже пальцы на ногах можно было рассмотреть, - и в этот раз никаких медуз! Должна признаться, я долго привыкала к запаху водорослей, но сейчас он мне уже казался чуть ли не самым изысканным ароматом на свете.
Погрузившись в воду прямо в майке и, как всегда, барахтаясь у берега, я с умилением наблюдала, как совершает омовения чета молодожёнов. Начали они с того, что заходили в обнимку: Маша в длинной тонкой рубашке спереди, Глеб в одних плавках - сзади, обняв её крупными сильными руками за талию и плечи, ступая по бокам от её ног. Когда они погрузились наполовину, его большие кисти принялись зачерпывать воду и осторожно омывать плоский животик девушки, её тонкие руки... Это выглядело так завораживающе и интимно, что трудно было оторвать взгляд, а смотреть - стыдно, будто подглядываешь. Белая Машина рубашка быстро намокла, они зашли ещё чуть глубже, а потом девушка повернулась в руках молодого человека, и они вместе окунулись по шею. Маша звонко пискнула, Глеб засмеялся и стал целовать её. О, как он её целовал! В этом было столько страсти и нежности - не передать словами. Меня никогда в жизни никто так не целовал, но я отчаянно мечтала об этом. Да, мне уже давно хотелось любви...
В школе я дружила с мальчиками - немного, но у меня были и свидания, и поцелуи. До постели ни с кем, разумеется, не дошло, потому что влюбиться как следует в тех мальчишек, которые предлагали мне встречаться, у меня не получалось. А без любви - какая может быть постель?