Вышла за дверь и, пока шла по пустым гулким коридорам театра, вспоминала ту себя и прошлое…

— Ты не можешь забрать у меня ребёнка, Анатолий! Я его мать! Между нами неразрывная связь! — прорыдала, поправляя накладной живот и в сто пятый раз грохнулась на колени перед Максом Царским — исполнителем роли козла-Анатолия.

Потом, по сценарию, героиня ему всё простит и он станет носить ей в зубах тапки, но на пробах режиссёр хотел видеть сцену абьюза.

Царского-то на роль утвердили сразу, а героиню искали из «свежих лиц», и я очень-очень надеялась стать этим свежим лицом. Это же такой прорыв в карьере!

— Стоп! — скомандовал режиссёр, прекращая мои коленопреклонённые рыдания. — Полина, подойдите ко мне.

Тон мэтра мне отчего-то не понравился. Скорее всего, я ощутила знакомые вибрации, предшествующие отказу — сколько я их уже таких ощущала! Не счесть! Но расположения духа терять не стала. Резво поднялась с колен.

— Ты была великолепна, но так мне и не ответила. Поужинаем? — опять пристал Царский с набившим оскомину вопросом.

Он его задавал всем без исключения девушкам, попадавшим в поле зрения. Я только закатила глаза и отправилась к вершителю моей судьбы.

— Ну как? — спросила, затаив дыхание, и опять поправила живот, который вечно сползал.

— Полина, вы очень фактурная, талантливая и красивая девушка, — ну, в принципе, на этих словах мне стало все ясно, и дальше я слушала плохо. Только отдельные слова доносились: — Кого-то постарше... Кому известно материнство... Проведём выходные за городом, порепетируем... Найду другую роль...

В общем, бла-бла-бла.

— Мне надо побыть одной и подумать, — ответила я тогда на это.

Развернулась и поплелась в гримёрку избавляться от бутафорской беременности и сценического плотного макияжа.

Настроение, помню, опустилась куда-то под плинтус. Опять неудача. И снова здравствуйте, вторые роли в маленьком театре, съёмки в ток-шоу за гроши и анимация на детских праздниках. А я так надеялась, что хоть в этот раз получится стать звездой! Я бы согласилась на всё, чтобы стать популярной актрисой!..

Такая наивная была! Желаний своих не боялась…

Смахнула непрошенные слёзы и вошла в уже другую гримёрку.

Верная Ванесса терпеливо поджидала у очистительной кабинки, выставив комфортные для моей кожи режимы.

— Ну что там? — с тревогой спросила она.

— Звездолёт. Но ничего! Зато я полностью свободна. Деньги и завершение контракта получу удалённо.

— Ох, милая! Поздравляю!

— И я себя. Точно не хочешь со мной?

— Ты же знаешь, что хочу, но боюсь.

— Знаю, — вздохнула, — и повторяю: как только устроюсь на Весте-Скай, я тебя заберу.

Скинула костюм на руки Ванессе и вошла в кабинку. Приятные очищающие потоки экогаза тут же хлынули из отверстий в потолке и стенах, а я закрыла глаза, опять переносясь в тот день…

Последняя электричка отправляется из столицы почти пустой. Я забегаю в последний момент, и двери за мной закрываются. Будто знак. В вагоне я совсем одна. Свет тусклый, половина ламп не горит. Сажусь на самое чистое сиденье, прислоняю голову к стеклу и почти сразу начинаю дремать. Потом вспышка, головокружение, и я прихожу в себя уже на орбитальной станции в 3071 году…

Мне потом показали фильм, где в тёмное окно, на котором я сплю, летит камень. И объяснили, что спасли меня от смерти тоже. Но меня всё равно никогда не покидала мысль: а вдруг бы я выжила? Вдруг бы не умерла? Что тогда было бы?

Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения, поэтому я оказалась на Энгине-24 и вынуждена была стать пособницей преступника межгалактического уровня. Угон звездолётов, флаеров, кражи ценных вещей и добыча информации — вот профиль, на котором специализировались птички акуса Боржа.