— А ты ему доверяешь? Это информация по делу и срочная.

— Да. Доверяю. И мне бы всё равно пришлось ею с ним поделиться.

— Тогда расскажу всё сразу вам двоим…

Платон включил браслет и отдал распоряжение проводить эмонианина к нам. А после этого повёл меня показывать дом.

— А вот и камин! — похвастался дар глава миротворцев, как будто древнее устройство обогрева помещения круче его ДНК-симбионта. — Мама нашла переселенца из двадцатого века, который в своём времени строил камины и печи, представляешь?!

Хотя да. Это впечатляюще.

— Нет. Не представляю. Как ей это удалось? Всё же процент переселенцев с Земли ничтожно мал в сравнении с численностью населения коалиции. И среди этих крупиц нашёлся печник? Удивительно.

— Скажем так, моя мама всегда получает то, что хочет, — с каким-то странным выражением ответил Платон, — например, она захотела, чтобы Ра оставил детей в покое со своим даурианским воспитанием, и он теперь только развитием их каналов занимается, а в остальное время читает им книжки и лепит куличи в песочнице. Мамино слово — закон. Поэтому и их дом, и мой построены по земным стандартам двадцать первого века, но с лёгким добавлением новых изобретений для более комфортной жизни.

— У двери гость, — раздался механический голос, и экскурсия по дому закончилась там, где и началась — в гостиной у камина.

— Я открою, а ты проходи в столовую, Полина. Думаю, за столом разговор пойдёт легче.

Платон положил руку мне на спину, чтобы подтолкнуть в нужном направлении, а меня будто током ударило. Помню, такое со мной было в седьмом классе, когда парень из драмкружка, который мне очень сильно нравился, впервые взял меня за руку — по роли так было положено. Потом мы с ним даже целовались, но ничего подобного больше не происходило. Мужайся, Поля! Вот эти вот мурашки и ёканье — плохой знак. Не стоит влюбляться в даурианца, даже если он и кажется тебе простым, родным и близким!

Повела плечами, чтобы стряхнуть наваждение и сосредоточиться на обстановке столовой, но меня отвлекли голоса:

— …Не стоит искать в моих действиях подвох, командорус. Я не меньше вашего заинтересован в раскрытии этого дела.

— Я не ищу, дар эмиссар, просто вывоз из центра свидетельницы, а возможно, и соучастницы преступления выглядит подозрительно.

Я на цыпочках помчалась за стол. Понятия не имею, почему меня одолевал иррациональный страх перед эмонианином. Скорее всего, из-за внешности и той информации, которая просачивалась на Энгин. Но ведь теперь я знала, что половина её недостоверна.

Взяла себя в руки и села прямо. Как раз вовремя. Только успела отметить, что столешница у Платона из натурального дерева, как мужчины вошли в дверь.

— Это Поли Астро — прима театра акуса Боржа, — представил меня Платон эмонианину. — А это главный следователь КСБ командорус ист Бит Вал Алий.

— Эта девушка была исполнителем, — он не спрашивал, он утверждал.

Какой же он жуткий! Глаза красные, лысый череп покрыт чёрными татуировками, а страшнее всего то, что от стресса я невольно перешла на внутреннее зрение и увидела в районе сердца командоруса большой, размером с яблоко, светящийся шар — энергии в этом инопланетянине хоть отбавляй, и её возможности мне неизвестны. На всякий случай усилила щиты, и это вызвало на лице иста мимолётную волну раздражения.

— Да. Мы с Поли уже всё выяснили и подружились, — как мог разряжал обстановку Платон. — Вы же знаете, что я родился на Земле в двадцать первом веке?

— Да. Мне это известно. Как и то, что вы имели контакты с вегатворагами.

— Это сейчас не важно. Важно, что мы когда-то жили с Поли в одном городе и даже посещали один детский сад. Правда, в разное время. Но нам всё равно есть о чём поговорить кроме преступной деятельности директора её театра.