Препараты. Я больше его не слушаю. Мать?.. Слишком сложно, чтобы быть правдой.

– Зря ты злишься на Синицына, – гудит полковник Журавлёв, – очень толковый мужик. Он ещё что-то пытается мне доказать на мою просьбу повлиять на слишком большое рвение этого типа, а я почему-то невпопад думаю о их птичьих фамилиях: Синица, Синицын, Журавлёв… Наверное, препараты немного свернули набок мне мозги.

– Пусть, пусть копает, куда хочет. Я лишь хочу, чтобы он и все остальные оставили в покое мою жену, – бросаю я в сердцах.

– Не торопился бы ты, сынок, – крошит меня на части слишком острым взглядом Анатолий Иванович. – Иногда такие вещи вылезают, ахнуть можно.

– Если я начну подозревать и её, совсем ничего не останется, – признаюсь тихо. Ему можно. Он свой. – Не верю. Она не могла.

– К слову, телефончик её чистый. Нет ничего. Так что либо за тобой следили, либо, опять-таки, – она, твоя жена. Но для такого подкопа нужны слишком веские основания.

Я чувствую, что задыхаюсь. Задыхаюсь от всей этой информации, что готова накрыть меня с головой. Почему-то некстати всплывают Таины слова, что я обратил внимание на неё не случайно. Ей ничего не стоило промолчать. Не рассказывать о дурацком споре с Синицей. Предельная честность или попытка отвести глаза от главного?..

Трясу головой. Хватит. Я не унижу её своими подозрениями. Должно же у меня остаться хоть что-то чистое и светлое?.. Иначе мироздание чересчур жестоко ко мне.

Я выхожу из клиники слишком уставший. Погода – под стать настроению: мерзкая, хмурая, ветреная. Со срывающимся дождём. Домой. Отлежаться. Ещё подумать. Но моим простым планам не суждено сбыться.

– Эдгар! – кидается мне наперерез крупная фигура. – Какого чёрта?!

Сева. Явился не запылился. Нарисовался. Выскочил как чёрт из табакерки. В своём репертуаре. Я не уверен, что могу сейчас смотреть ему в глаза. Наверное, боюсь увидеть в них что-то не то.

– Садись в машину, – киваю на ходу. – Там поговорим.

Слышу, как хлопает задняя дверца. Поколебавшись, открываю такую же с другой стороны. Нет. Он не будет говорить с моим затылком. Лучше уж как в хорошей драке – лицом к лицу.

Сева. Мой старый друг. Выдержит ли испытание наша дружба? Не треснет ли пополам при первых же вопросах? Не рассыплется ли как карточный домик?.. Если честно, я страшусь. Наверное, не готов терять то, что долгие годы считал крепким и нерушимым. Вечным, как старушка-Земля.

14. 14. Тая

– Что ты имеешь в виду? – паранойя накрывает меня неожиданно и так сильно, что я боюсь высунуть из гаража нос. Если бы не Аль рядом, я бы забилась куда-нибудь в угол и дрожала бы, как осиновый лист на ветру. Но приходится держать лицо. Я же взрослая и самостоятельная. А если бы его не было?

– Я их вчера ещё приметил, когда с бегемотом гулял, а ты с гордым видом на свидание шла. Ну, я за тобой немного приглядывал. И эти там крутились неподалёку. А сегодня смотрю – идут, по сторонам глазеют. У меня фотографическая память на лица. Если увижу один раз, узнаю, даже если клиент парик напялит или нос фальшивый присобачит.

– У тебя вообще память. Я помню, – вздыхаю. Есть два варианта: либо это по мою душу, либо Эдгар приставил опять ко мне своих мальчиков-охранников.

– Скорее второе, – широко улыбается Аль. – Красивые тренированные тела, отличная выправка. И шифруются они хорошо. А ты как царица, Тайна. Почётный эскорт. Надо сказать им, пусть не прячутся. Вычислили.

– Эдгар неисправим, – вздыхаю ещё раз, и становится грустно. Я понимаю, что это забота. Желание оградить и уберечь. Но в то же время – это частица недоверия. Он мог бы сказать, но промолчал. Не счёл нужным.