Зато пока занимались приведением танка в божеский вид, произошло сразу два события, изрядно встряхнувших их местечковое болото. И нельзя сказать, что эти события были радостными. Хотя одно из них таковым оказаться было вроде бы просто обязано. Если конкретно, началось-таки контрнаступление под Москвой.

В том, становившемся не то чтобы забытым, а, скорее, подернутым дымкой, будто огороженным матовым стеклом, родном мире, Красная армия рванула вперед еще в декабре сорок первого года. И неплохо так рванула, местами отбросив немцев километров на двести. Так, что Гитлеру пришлось использовать заградотряды, иначе отступление его армий превратилось бы в паническое бегство. Не везде, конечно, русским сопутствовала удача, но все же общий результат оказался более чем неплохим.

Здесь и сейчас расклады оказались совсем иными. Во-первых, среди участников не оказалось такой знаковой фигуры, как Жуков. Во всяком случае, такой вывод можно было сделать на основании данных радиоперехвата, который у Мартынова ныне был поставлен на широкую ногу. С легкой руки Хромова, успешно использовавшего этот метод во время своего рейда, бойцы принялись тащить все, что имело хоть какое-то отношение к радиоделу. Образовалась большая куча радиохлама, но из этого барахла знающий человек может собрать многое. Да и вполне исправных радиостанций хватало, что русских, что немецких. В общем, эфир ныне слушали двадцать четыре часа в сутки на всех доступных частотах. А уже на основании полученной информации Мартынов реконструировал события. Как он сказал, его этому учили.

Так вот, Жуков наглухо засел в Ленинграде, где наладил устойчивую оборону и, кроме того, сумел пробить достаточно широкий коридор, по которому было налажено снабжение города. В общем, как бы ни твердили в будущем, что Жуков – мясник, заваливающий немцев трупами, по факту он был вполне компетентным и грамотным полководцем.

Зато под Москвой отметился Буденный. В той истории, как рассказал Мартынов, он командовал Резервным фронтом, который бездарно раздергали, затыкая дыры в обороне. К началу контрнаступления никаких значимых должностей он не занимал. Здесь и сейчас же фронт сохранился – видать, ситуация была малость благопристойнее. И, соответственно, его войска были введены в дело куда более массово.

По всему выходило, что сил и средств не только сохранили, но и подтянули, мобилизовали, подготовили куда больше, чем в родной истории. Следовательно, и результат должен был выглядеть куда интересней. Но сложилось как-то не так.

Не было прорывов, охватов, угроз окружения. Немцев тупо давили, используя численный перевес. Давили сильно – захватчики пятились, иной раз довольно шустро, но чего-либо похожего на панику не проявилось. Зато Красная армия довольно быстро растеряла наступательный задор и большую часть танков. В общем, наступил коллапс, а с ним и угроза, что фрицы соберутся с силами и переломят ход сражения. В конце концов, еще недавно подобное у них прокатывало, и какой-нибудь Клейст, Манштейн или вроде бы оправившийся от ранения Гудериан, найдя слабое место и как следует туда ударив, вполне могли развалить советский фронт, особой устойчивостью в этот период не отличающийся.

Как ни удивительно, ситуацию немного спас Буденный. У старого кавалериста на тот момент оставалось не так много войск. Практически все, что у него было, раздергали-таки на вспомогательные нужды. Однако четыре кавалерийские дивизии он все же наскреб и, видимо, решив вспомнить молодость, зашел с тузов. Получилось на удивление неплохо.