– Шейно-воротниковую и спину. Хорошо тут у тебя, уютно.

Ну, еще бы… Дай мне больше времени, я бы тут устроил… Аккуратно мну хрупкие плечи бабули, старательно обходя зону позвоночника. Под лопаткой я так и не научился массировать.

– Никакой ты не массажист, Мишаня, – кряхтит бабуля. – Я в санатории двадцать лет проработала массажисткой. Недалеко от нас, в Хосте. Но…

– Тьфу!

– Научишься еще, не бойся. Руки у тебя хорошие и сила нажима правильная. Давай, давай, продолжай… Знаешь, куда ее свози?

– Куда же, бабулечка?

– Дикий пляж на Солнечном побережье. Там сегодня пенная вечеринка и танцы. Туристы вряд ли поедут – больно крутой спуск к морю, да и место непопулярное. Но наши, местные – все там будут.

– А это мысль.

– Бородищу отрастил, как у дровосека. Целовать, как будешь?

– Разберемся, – мечтательно протягиваю я.

Клавдия Алексеевна хвалит меня за старания, обещая показать, как массажировать проблемные зоны. Кормлю питомцев и возвращаюсь в дом. Ножницами отрезаю бороду, оставляя небольшую щетину. Вроде и на человека похож.

«Божена, надень купальник и красивое платье. Поедем кое-куда. Это сюрприз», – пишу ей.

«Спасибо тебе. Буду готова через десять минут».

От нее пахнет жасмином и чистотой. В груди сладко ноет, когда она входит в мою прихожую. Улыбается и треплет по голове Ральфа, щебечет нежности Барсику, свернувшемуся в клубочек на диване. Она – сладость, трепет в груди, предвкушение в одном флаконе… Я не мыслил для себя счастья. Единственное, о чем мечтал – выбраться из болота, завязать с алкоголем, подняться с колен и снова идти… Мечты не было. Хотелось просто выжить. Да и какие у меня могли быть мечты? Дом, машина, яхта… То, о чем мечтает большинство, у меня было… А я чувствовал себя безмерно счастливым, когда удавалось прожить день без выпивки… Меня радовали закат и запах переспевших абрикос, хрупкие ростки овощей, посаженных моими руками… Жизнь в самом примитивном понимании, дикость, если хотите, то, от чего люди бегут… Все хотят комфорта. Мне тогда хотелось бытовых проблем…

– Привет, – томно произносит Божена. – Ты… Изменился. Рубашка красивая, кстати…

Ничего не красивая, обычная, просто голубая и чистая. Она привыкла видеть меня, одетого, как бомжа, вот и удивляется.

– Спасибо. Ты всегда прекрасна. Платье – просто шик.

Белое, батистовое платье на бретелях очень идет Божене. Оттеняет загар, подчеркивает румянец и блеск глаз. Я такой мечтательный стал возле нее… Диву даюсь.

– Поедем на дикий пляж. Там вечеринка и танцы. Ты плавала когда-нибудь в море ночью?

– Нет.

Машина у меня – под стать мне – старая и пыльная. Но Божена словно не замечает ничего – охотно садится на переднее пассажирское сиденье и улыбается.

Едем молча. Она с кем-то переписывается, я слежу за дорогой. А потом и мой смартфон оживает от входящего сообщения.

«Миха, твоя дамочка сейчас такое пишет! Про тебя, между прочим», – любезно сообщает мне Темыч.

«А нахрена ты лезешь туда? Договорились же!»

А самого любопытство гложет… Значит, не противен я ей? Ладно, посмотрю ночью, когда вернемся.

– Вау! Тут так по-домашнему и романтично! – протягивает Божена.

Склон и правда неудобный, но мы, цепляясь за выступы, спускаемся к берегу. Там гитаристы с голыми торсами, огромный костер и деревянный ларек с закусками и сладостями. Воздушные шары, холодильники с мороженым, открытые беседки с фруктами.

– Что за сходка, парни?

– Администрация поселка устроила перед выборами главы местного самоуправления. И все бесплатно, – ржет мужичок в тельняшке.