– Алло, Вадик… Это мама, родной, – шепчу в динамик. – Запиши мой номер, как…

– Ваня сосед, мамуль. Понял – принял. Достал тебя папка? Мне тебя так жалко, мам… Если бы ты знала, – надрывно шепчет сынок.

Я убить готова Жорика! Сволочь такая. Неужели, он не понимает, как травмирует сына, проявляя открытую враждебность ко мне? Сомневаюсь, что он стесняется в выражениях, вспоминая меня.

– Да, малыш… Достал. Расскажи, как ты? Голодный и грязный, как папа говорит?

– Мамуль, неужели ты так плохо обо мне думаешь? Я разобрался, как запускать короткую стирку на пятнадцать минут. Позвонил бабе Томе по видеосвязи, она объяснила. Мам, ту кошмар творится…

– Говори, не стесняйся. Все по порядку. Я хочу знать все.

– Я эту шала… шаловливую даму шваброй по башке ударил. Она рылась в твоих вещах. Я ее застукал в твоем красном, шифоновом платье от известного дизайнера. Помнишь, мы вместе ходили в бутик на Морском переулке? Дизайнер Кира Север.

– Ох! Правильно сделал, сын!

– Она еще тебя коровой обозвала. Сама ведь тощая, как полвесла. Все перебрала, пересмотрела, туфли мерила… Я ее хорошенько так приложил и позвонил бабуле. Она примчалась, когда папы дома не было, и все твои вещи забрала. В чехлы упаковала и увезла. И этой… дома не было. То ресницы, то солярий… Папа орет все время: «Что на ужин?». А она: «Милый, я стараюсь для тебя! Хочу, чтобы ты поскорее вытравил из памяти свою простушку-жену и смотрел на красивое. А красивое – это я!». Мам, она образина! Все искусственное. Тронь, и отвалится. В доме жуткий срач… Отец пытался меня заставить сделать уборку, но я остался непреклонным. Сказал, что я ребенок и моя ответственность – личная комната. В ней чисто.

– А к репетиторам она тебя возит?

– Иногда. И все время бурчит. Обещает, что скоро меня заберешь ты, а у нее начнется сладкая жизнь. А я отвечаю, что обожаю папулю и никуда от него не уеду. Видела бы ты ее морду в этот момент!

– Ох, Вадик… Долго это не может продолжаться. Тебе нужно горячее питание и уход.

– Баба Тома передает с курьером борщи и домашние вареники. Сама боится привозить, папе говорит, что лежит в больнице и не может меня взять к себе. Папа на себя не похож… Хмурый, зеленый какой-то… Эта Анфиса к нему в спальню и не ходит – ночует в гостевой комнате. Я почти уверен, что скоро он ее вышвырнет.

– Нет, сынок. Скоро папа сделает для нее то, что не делал для меня – наймет прислугу.

– Все, мегера пришла с массажа. Пока, мамуль!

Мегера, значит, на массаже… А я почему не могу записаться?

– Все в порядке, Божена? С сыночком все хорошо? – деликатно произносит Миша.

Уверена, у Анфиски нет такого сильного, мужественного массажиста. А у меня будет…

– Спасибо вам, Михаил. За все… И за телефон тоже. Может, перекусим где-то? Вы покажете мне приличные заведения?

Не знаю почему, но мое настроение улучшается. Нет, я не хочу возвращать Жорика. Но и счастья я ему не желаю… Пусть вкусит в полной мере жизнь с легкомысленной, недалекой Анфисой. Он считал ее достойнее меня? Пожалуйста… Почувствуй разницу, как говорится. Окунись в дерьмо, пыль и паутину в полном смысле этого слова.

– Конечно. Я и сам хотел предложить, идемте? Купим овощи и фрукты сначала. Там как раз грузовики подъехали, все свежее, прямо с полей. А потом можно и в кафе посидеть.

Миша грузит огромные мешки в багажник, позволяя мне расплатиться с продавцами. Вынимает литровую бутыль и просит меня помочь ему умыться. Боже, это так… интимно… Я чувствую запах его пота, смешанный с ароматом одеколона. Жар тела, касающийся меня даже на расстоянии.