– Я не делал никаких предположений. Я пришел к логическим выводам на основе уже известных фактов и исследований.

– Да неужто? – вызывающим тоном спросила Имоджин. – Вы утверждаете, что невеста не могла высказывать своего мнения при заключении брака, когда даже любителю ясно, что замарские невесты имели множество прав и привилегий. Замарская женщина могла при желании даже расторгнуть брак.

– Лишь в весьма редких случаях. Имоджин холодно улыбнулась:

– Она могла сделать это, если мужчина проявлял жестокость или оказывался импотентом. Это давало ей определенные права, милорд. Далее. Она сохраняла контроль над своей собственностью и доходами и после замужества. В этом отношении замарские законы прогрессивнее современных английских.

– Не скажите, – возразил Маттиас. – В вопросах брака замарцы мало чем отличались от англичан, мужчина был хозяином в своем доме. Жена должна была ему во всем подчиняться, вести хозяйство и создашь комфортную жизнь мужу. Он, в свою очередь, брал нa себя ответственность защищать жену и детей.

– Вы снова высказываете неподтвержденные предположения. Тщательно изучив ваши статьи, я пришла к выводу, что брак в Замаре строился на взаимном чувстве и уважении.

– Такие невероятные выводы можно сделать, лишь имея больное воображение и совершенно не владея первичной информацией. Основа замарского брака – собственность, социальное положение, деловые соображения. Как и в современной Англии.

– Это неверно, – не согласилась Имоджин. – Взаимное чувство – одно из важнейших условий замарского брака. Вспомните книги стихов, которые вы обнаружила среди руин замарской библиотеки.

– Нельзя делать общие выводы на основе нескольких романтических стишков. – Маттиас раздраженно провел рукой по волосам. – Это ничего не доказывает. В Замаре брак был деловой сделкой, каковой он является и в нынешней Англии.

– Стало быть, вы утверждаете, что замарцы не верили в силу любви, милорд?

– Любовь – это всего Лишь более красивое слово для выражения полового влечения, и я не сомневаюсь, что она была известна замарцам. В конце концов, они были умные люди.

– Любовь и половое влечение – не одно и то же.

– Одно и то же. – На скулах Маттиаса задвигались желваки. – Уверяю вас. Я сделал этот вывод на основе тщательных наблюдений и опыта. Не в пример другим людям.

– У меня есть свои наблюдения и свой опыт, – возмутилась Имоджин, – и выводы я делаю совершенно другие, сэр.

Маттиас холодно улыбнулся:

– Вы знаете, что такое половое влечение? Не поделитесь ли своим знанием, мисс Уотерстоун?

– Нет. О таких вещах не распространяются.

– Это верно. Позвольте мне высказать несколько наблюдений, полученных на основании собственного опыта. Я продукт союза, начало которому положила грандиозная плотская страсть. Но когда страсть остыла, остались горечь, гнев и сожаление.

В глазах Имоджин отразилось нечто, похожее на сочувствие. Она порывисто шагнула к Маттиасу, затем в нерешительности остановилась.

– Простите меня, милорд. Я не знала, что это для вас такой больной вопрос,

– К сожалению, было уже слишком поздно расставаться. – Очевидно, Маттиас взял себя в руки, и голос его окреп. – Моя мать была беременна мной. Ее семья настаивала на браке. Семья отца хотела заполучить наследство матери. Это была сделка дьявола. Мой отец так и не простил мою мать. Он заявлял, что она обманом заставила его жениться на ней. Мать же не могла простить отца за то, что он соблазнил ее, а затем обвинил во всех грехах.

– Какое печальное детство у вас было!

В его глазах появилось удивление.