Все родственники моментально смекнули, куда он клонит, и с возмущением уставились на Сашу, словно на врага народа.

– Новое кино! – всплеснул руками Валера. – Ты что нас – своих родственников в этом обвиняешь?

– Почему вас?

– Никто посторонний на вашем участке не появлялся. Только мы своей семьей были все время рядом. Получается, что только мы и могли взять ключи от машины. Точней, кто-то один из нас. Ну, или, по твоим словам, с сообщником. Ключи взяли, багажник открыли, труп туда определили. Так?

Окончательно уразумев, что в смерти дяди Толи подозревается один из них, родственники страшно расшумелись. И что самое интересное, шумели они на Сашу.

– Ну, дожили, внучок!

– Молодец, Сашок! Так держать! Всю родню одним гуртом на нары решил спровадить!

– И как же ты будешь вычислять, кто из нас преступник?

Родственники так шумели и так сердились, что Саша был даже рад, когда отец попросил всех разойтись по своим комнатам. Все разошлись, но общий настрой от этого не улучшился.

Дядя Коля так прямо и сказал:

– Уехать бы отсюда, чтобы глаза мои ничего этого не видели, да нельзя!

А тетя Вера поддакнула супругу:

– Нельзя, Коленька. Попали мы с тобой в историю. Все наши с тобой планы на завтрашний день насмарку!

Увы, завтра предстояли очередные разговоры с полицией. Усатый Мефодьич, оставляя место преступления и многочисленных свидетелей оного, клятвенно обещал семье Купцовых, что спать этой ночью не ляжет, пока не добьется от задержанных хулиганов полного поименного списка всех тех, кто участвовал в сегодняшнем нападении на чужеземцев.

– Объясню ребятишкам, что они, конечно, могут выгораживать своих дружков, но тогда пойдут с ними за убийство. А могут сотрудничать со следствием и тогда отделаются условным сроком, а может быть, даже и просто штрафом. Дальше вообще все будет элементарно. Задерживаем их по очереди, и пока они не предоставят нам алиби на момент убийства, держим всю компанию у себя.

Вот тогда впервые и прозвучало слово «убийство». И как теперь вспоминал Саша, сразу после этого родственники, которые до этого смерть дяди Толи в таком контексте как-то не рассматривали, начали поглядывать на Сашу с плохо скрытой неприязнью.

– Заманили, – сказала Надя. – Как чувствовала, не надо было к вам ехать!

– Ни одного раза еще не было, чтобы вы чего-нибудь эдакого при гостях не отчебучили.

– То Лева салюты дурацкие задумает пускать, да всех вокруг подстрелит. В травму сразу на двух машинах пришлось ехать.

– Или Маринка новый соус для шашлыков состряпает, а у моей Веры приступ панкреатита случится. В больницу тогда бедную увезли.

– Но сегодня вы превзошли самих себя!

Услышав такие наветы со стороны своей родни, папа Лева даже вскочил на ноги от возмущения:

– Вы что это? Вы это нас с Мариной и Сашкой во всем случившемся обвиняете?

Но родню его возмущение не устрашило.

С их стороны последовал невозмутимый ответ:

– В вашем доме произошло, значит, вы и виноваты.

Вот так и случилось то, чего Саша боялся больше всего. Смерть дяди Толи списали на них. Ну, не совсем, чтобы обвинили конкретно их в убийстве, но такая тенденция наблюдалась. Как говорится, вы к нам больше не приходите, хоть ложки потом и нашлись, но осадок все равно остался.

И Саша совершенно не собирался мириться с такой несправедливостью. Этого просто нельзя было допустить! Хватит уже из них делать козлов отпущения. И салюты, о которых тут упомянули и которые оказались на проверку контрафактными и к делу совсем негодными, папа не сам принял решение купить. Ему «сосватал» эти салюты его же родной дядя Коля, пообещав солидную экономию и расхвалив товар, как только возможно.