– Так ты знаешь, где сейчас Егор?

С этого кренделя станется – сначала заведет меня куда-нибудь, ближе к туалетам, а потом даст деру. Взял его за руку, на всякий пожарный случай…

Ладошка – сухая и крепкая – уверенно вцепилась в мою ладонь. Так, словно мы с ним всю жизнь гуляли за руки…

– Конечно. Они работать пошли.

– Они?

– Да. Он позвал маму. Сказал мне сидеть в приемной. И ушел. А мне скучно стало. На мамином компе кнопки новые, пароль не подобрать. А у Егора – запросто!

Теперь мне захотелось посмотреть еще и на эту маму… Что это за секретарша такая, у которой пароль надежнее, чем у шефа?!

– Вот. Сюда.

Он показал на дверь переговорной. И почему-то отвернулся.

– Пойдем. Показывай. – Мне почему-то не хотелось, чтобы он отбирал свою руку. Привык уже к ней как-то…

– Нет. Я не хочу.

– Это почему еще?

Какого лешего?! Почему он так боится туда заглядывать? Что там может такое происходить?!

– Не хочу. – Пацан насупился, уперся взглядом в землю. И пыхтел, как маленький слоненок.

Все. Ни слова больше не добился. Ни уговорами, ни угрозами.

– Ладно. Стой здесь. Жди меня.

– Егор! Какого хрена?!!

Да. Не зря Тимоха остался за порогом!

– Ты что мне за бордель здесь устроил?!

Эту спину и затылок спутать с кем-то другим невозможно! Это, в конце концов, мой младший брат!

А вот ноги, обвитые вокруг его бедер… Стройные, длинные, с изящными лодыжками… Ноги мне были совершенно незнакомы!

– Да оторвись ты от этой бабы, твою-то мать! Так вы здесь работаете?!

Из груди рвался мат.

И рычание.

И кулаки чесались.

Но – здесь женщина. За стеной – пацан.

Я не жлоб какой-нибудь, чтобы об этом забывать.

А Егору еще успею надавать по морде. В прямом смысле. Чтоб не забывал, кто здесь главный, и зачем его здесь поставили!

– Ой. – Какой-то невнятный писк. Однозначно – женский.

Оба застыли, не двигаясь. И даже одна лодыжка, как-то совсем неудобно повернутая, так и застыла… Как будто сломанная…

– Не «ой», а здравствуйте, уважаемый Андрей Сергеевич. Мы уже бежим на свое рабочее место. Я правильно расшифровал?

Девка – дура, конечно. Только не она здесь порядки наводит. И не одна их нарушает.

– А ты зачем сюда явился, Андрей Сергеевич? Вроде бы, тебя не звал никто… И, тем более, не ждал?

– О.. Надо же… Ты решил, что пора показать мне лицо, вместо голой жопы?

– А где ты здесь голых увидал?

Брат соизволил повернуться. Но все так же загораживал девицу своей спиной.

Смотри-ка, джентльмен какой… Дал ей время поправить лифчик и трусы, наверное? Или просто не хотел показывать?

Что это за краля там такая, о которой Егор так печется? Никогда за ним раньше такого не замечал… Обычно он со свистом выгонял своих телок, чтобы под ногами не мешались…

– Не надо делать такое лицо, словно я к тебе в спальню зашел. Сейчас рабочее время, между прочим!

Егор не проникся. Ни на капельку. Совсем распустился малой без присмотра…

– А нафиг ты сюда явился, вообще? Тебя не звали и не ждали. В офисе – короткий день. Люди выполнили все задачи и ушли домой…

– Короткий день?! Очешуеть! Это в моей компании теперь можно короткие дни проводить?!

Руки просто зазудели от желания дать этому товарищу леща. По наглой нахмуренной роже.

– Дядя Андрей. Мама говорила, что нельзя так сильно дуться, как ты сейчас.

Тимофею надоело прятаться за моей спиной. И вообще, похоже, парень предпочитал играть первые роли, а не это вот все…

– Это почему еще?

– Лопнешь. И по сторонам какашки разлетятся. Ты же большой, у тебя какашек много…

Точно. Возьму его в переговорщики! Чуток подрастет – и всех уделает своим покерфейсом!

Это ж надо так уметь: говорить мне в лицо про мои же какашки, сохраняя при этом вид задумчиво-философский!