Подруги немного помолчали. Рассвет все еще не наступал. Уже давно были расправлены постели, смыт макияж и надеты ночные сорочки, но спать как-то не ложилось.

– Ты знаешь, Люся, а мне кажется, что это как-то не по-людски в мусорку-то. Представь, залезут собаки или ребенок какой увидит?

– Ну тогда звони своему Пашке, он же как раз такими делами занимается, придется потревожить. Сама видишь – случай не рядовой.

Василиса замялась.

– Понимаешь, жена у него, Лидочка, через месяц родить должна, а я его своими проблемами загружать стану. Лидочке волноваться нельзя, а когда он срывается вот так – в ночь, в полночь, тут такая тревога… не могу я сейчас, пусть родит спокойно.

– Так ты говоришь, через месяц? Сколько себя помню, она у вас все время беременная. Ты знаешь, я где-то могу понять этого его Перышкина. Хотя… Дети – это прекрасно. У них же уже есть двое, да? Ну, правильно, Катенька и Надюшка.

– Просто Паша хочет мальчика. А сейчас просветили и сказали, что там именно мальчик. Или девочка… Я уже что-то не помню. Люська!! А чего мы голову морочим? Подарок принесли не нам, вот и вернем его хозяевам.

– Ага! Вот обрадуются! – ерничала Люся. – А если у этого жениха, как его? Роман, кажется? Так вот, если у этого Романа жена тоже беременная, ты не подумала? Нет, добрый человек такую посылку не притащит, и мы с тобой должны это зло похоронить. О! Точно! Утром же поедем на Вышаевское кладбище и похороним эту коробочку. Финли!! Брысь немедленно!!

Кот кощунствовал – запрыгнул на коробку и увлеченно играл бантом.

Утро выдалось ясное и морозное. На ветках весело искрился иней, и радостно поскрипывал под ногами снег, но у подруг была задача совсем не радостная. Замотавшись в черные шарфы, они везли свою страшную коробку в последний путь. Не скоро добрались они до кладбища, а как только прибыли, перед ними возникла новая проблема – как долбить мерзлую землю? Сунуть в снег – грех, зарыть в землю невозможно. Василиса попробовала, конечно, выкопать ямку по-собачьи, но только вымазала руки. Люся скорбно воздела глаза к небу и покорно ждала, пока ей не надоело.

– Смотри, вон свежая могилка. Бабульку какую-то похоронили, земля еще застыть не успела, давай к ней сунем. Старушка не обидится, лишняя пара рук никому не помешает.

Крадучись, женщины принялись выполнять свою благородную миссию. Когда же после трудов в поте лица они разогнулись, с их плеч свалилась, казалось, тяжелая глыба.

– Теперь и помянуть можно, – присела Люся на оградку и вытащила чекушку. – Давай, Васька, не вороти нос, мы все с тобой по-людски сделали.

Люся входила в образ. Выпив последнюю рюмку, она даже всплакнула и собралась было заголосить, да не знала толком, по кому требуется печалиться в данном случае.

– Ты совсем-то с ума не съезжай. Смотрю, вон уже и брови шалашиком сгребла, не выть ли настроилась? Давай-ка, до автобусной остановки рысью. У тебя и хмель вылетит, и согреешься, а то уже на лютик похожа – синенькая, дохленькая и головка набок, – дернула подругу бездушная Василиса за руку.

Домой добрались уже после обеда. Все силы, что остались, потратили на уборку квартиры. С хлоркой перемыли полы, протерли пыль и вылизали ковры. После по очереди долго полоскались в ванной, пытаясь смыть даже само воспоминание о неприятной находке, а поздно вечером, совсем уже успокоенные, улеглись в кровати. Люся раскрыла томик детектива, а Василиса принялась перечитывать «Громкие преступления тихого города», самую скандально-криминальную городскую газету.

– Нет, ты послушай: «В среду вечером на улице Карасева был найден обезображенный труп Сибияровой Т. Ф. Родственники потерпевшей обращаются к гражданам с просьбой сообщить любые известные им подробности. За информацию о преступниках – награждение в размере ста долларов. За поимку преступника предлагается выбор – либо миллион русских рублей, либо автомобиль на эту же сумму». Тут дальше телефон. Люсь, ты только представь, какие деньжищи, а?