Мы обогнули фруктовый лоток. Владелец уже выкладывал на него товар. Узнал меня, сочувственно улыбнулся и с искренней улыбкой протянул кулек с клубникой. Я и смутилась, и расстроилась одновременно. Вот уж не думала, что в городе столько людей, которые меня знают. Весть о том, что случилось с лавкой, разлетелась мгновенно. Наверное, они все представляли себя на моем месте и оттого сочувствовали активнее.

Я умоляюще посмотрела на Рикарда, и тот без разговоров отдал лавочнику монету. Просить деньги у отцовского друга было немного неприятно. Но я твердо решила: как разберусь со всем и найду работу, отдам все до последней монеты. Собственно, по этой причине я и занялась готовкой в доме. Хоть какая-то помощь, тем более что в процессе можно отвлечься.

Рикард остановился у небольшого дома с просторной верандой. Дом был добротный, каменный и очень красивый – увитый яркими цветами. В два этажа, с большими окнами и симпатичными декоративными колоннами, которые держали над верандой крышу. Дом был пуст. Я напрягла память и вспомнила, что когда-то здесь, кажется, была таверна. И зачем Рикард меня сюда привел?

Этот вопрос я ему и озвучила.

– Раз дом, который я купил, подвергся… м-м-м… незапланированному капитальному ремонту, я решил присмотреть какую-то другую собственность. Что скажешь?

– Здесь была таверна. Почему она закрылась?

– Ну не закрылась. Просто хозяин продал дом мне… предпочтя не оправдываться за просроченные продукты и неуплату налогов.

– Что?! – ахнула я. – Рикард, ты шантажировал человека, чтобы он продал тебе дом?

– Не шантажировал, а закрыл глаза на его прегрешения. Мог оформить все претензии граждан города официально и выпереть его с конфискацией имущества. А заплатил хорошую сумму и получил дом себе. Сырочек, ну хватит искать повод на меня поругаться. Он сам виноват, не надо было проворачивать через таверну незаконные делишки. Им давно интересовались, и, поверь, народ вокруг вздохнул с облегчением!

– Ладно, – я закатила глаза, – ты герой Эрстен-града. Но я все еще не понимаю, при чем тут я.

– Ну, «Королеву сыра» будут долго восстанавливать. – Он пожал плечами. – Фактически отстраивать заново. А мы не можем жить в доме Рета вечно. Знаешь, Сырочек, я тут подумал, что, когда уйду со службы, мне нужно какое-то занятие. Предпринимательство, может… И я решил попробовать открыть таверну. Что-то такое… легкое, веселое. Мороженое, соки… сыр?

Я молчала, отвернувшись к морю. Оно успокаивало. Стоять бы так и стоять. Но Рикард явно ждал ответа.

– Зачем ты это делаешь? – наконец спросила я. – Все ведь так, как ты хотел, как сказал тогда, в ванной. Мне некуда идти, у меня нет денег, я готова ехать с тобой, куда скажешь. Зачем ты продолжаешь этот спектакль?

Рикард взобрался на перила веранды и зажмурился – утреннее солнце било в глаза.

– На все есть причины. Во-первых, тогда, в ванной, я на тебя обиделся и ляпнул в сердцах лишнего. Я не ждал, когда ты с треском провалишься, и уж тем более не мечтал, что твой дом сожгут. Во-вторых, тебе безопаснее рядом со мной. Уедешь – Нейстикс может до тебя дотянуться. Да-да, он обещал, но ты ведь не бросишь свое ручное привидение. А привидение – сын артефактора, дом которого до сих пор является объектом воздыхания Нейстикса. В-третьих, мне тут нравится. Море, тепло, весело. Я что, не могу открыть таверну?

– Можешь. – Я подняла руки, сдаваясь. – Но без меня.

– Почему?! – в голосе Рикарда слышалась такая искренняя детская обида, что я с трудом удержалась от улыбки.

– Потому что «Королева сыра» была моим детищем. Я сделала ее из старого дома. А открывать что-то на твои деньги, в новом доме, отжатом у нечистого на руку торговца… это не совсем мое.