- Происходит то, что все вы расслабились! – прошипел он. – Развели тут амуры и шекспировские страсти! Совсем совесть потеряли!

   Ясно, и я под раздачу попал.

   - Молчишь? Тебе вообще известно, что твоя благоверная вчера едва стажерку не забила насмерть? 

   - Какую? – голос резко осип.

   - Новенькую, Магду. Слава богу, что тебя, Ольга, от девочки успели оттащить! Иначе кончилось бы убийством! – отец налил себе воды и залпом выпил. – И при этом мне докладывают, что причиной стала ревность! Что мой сын, оказывается, уже на несовершеннолетних перешел, а его бывшая возлюбленная мстит той девчонке!

   - Это не так. – Пробормотал я, думая только о зеленоглазой. – Между мной и Магдой ничего не было и не будет. Как раз в силу ее возраста. – Бедной девочке досталось из-за меня - потому что Ольга идиотка ревнивая!

   - Рад слышать! – отец язвительно улыбнулся. – Вот только это ничего не меняет. Сплетни уже поползли. Эта история позорит не только вас, не понимаете? Моя репутация летит в сортир! 

   - Прости, отец. – Я не смог больше ждать и вышел из кабинета.

   - Куда пошел? – понеслось вслед. – Тебя никто не отпускал!

   Может, и так, но точно знаю – сейчас мне нужно быть в другом месте. 

   - Ты-то зачем явился? – открыв дверь, Магда недружелюбно глянула на меня. 

   Выглядела она, конечно, ужасно – разбитое лицо опухло, один глаз заплыл совсем. Но кости целы, как удалось выяснить в нашей больнице, поэтому ее не стали удерживать, когда захотела уйти из лазарета. Вернее, как выразился врач, проще было отпустить, потому что она все равно никого слушать не желала. 

   - Обед принес. – Я показал пакет. – И хочу извиниться.

   - Уже обедала. А извиняться тебе не за что. 

   - Пустишь в комнату?

   - Зачем?

   - Поговорить.

   - Ты ведь не отстанешь?

   - Не отстану.

   - Проходи, - вздохнув, она посторонилась, пропустив меня внутрь, закрыла дверь и, морщась, села на кровать. 

8

   - Сильно болит? – я занял стул у письменного стола, мельком отметив, что ни на нем, ни на стенах нет ни единой фотографии, картины или календаря, на худой конец. Комната такая же холодная и недружелюбная, как сама Магда.

   - Пройдет. – Она прижала к груди руку и погладила предплечье. 

   - Дай посмотрю. – Я подошел к ней. – Не бойся.

   - Не боюсь! – задиристо фыркнула девушка.

   - Сними рубашку тогда. – С трудом удалось подавить улыбку.

   Она, морщась, стянула рубашку и осталась в одной маечке. Отметив очевидные факты – что на ней нет бюстгальтера, скрывающего красивую грудь, я сосредоточился на ее руке. 

   - Рентген делали?

   - Да. Переломов нет. 

   - Вот здесь комки прощупываются, - я надавил на мышцу, и Магда зашипела от боли сквозь зубы. – Было растяжение, а теперь еще сильный ушиб добавился. Как хочешь лечить – быстро, но больно, или долго таблетками и мазями?

   - Первое.

   - Тогда надо разминать комки. – Мои пальцы двинулись вдоль пораженного участка, практически давя участки воспаления. – Друг научил, мануальщик. Вроде, варварство, но сама увидишь, несколько процедур и даже следа не останется.

   - Несколько?

   - Три, четыре где-то.

   - Изверг! – прорычала девушка. 

   - Есть немного, - я усмехнулся. 

   Она вытерпела до конца. Лишь выступившие над верхней губой капельки свидетельствовали о том, как тяжело ей это далось. 

   - Магда, тебе какую-нибудь мазь советовали?

   - Целый пакет всякой химии всучили, - девушка кивнула на стол, - вон в том пакете. 

   Да тут половина аптеки! Я достал тюбик, начал втирать содержимое в покрасневшее предплечье и спросил: