Поначалу-то Евдокия Федоровна чуралась бывшей кормилицы своего сына. Но по мере набора ею политического веса стала сходиться ближе. В конце концов, та выглядела такой же одинокой и в общем-то испытывала аналогичный дефицит простого человеческого общения.
Что же до царевича, то определенный резон в словах царицы имелся. Арина и сама опасалась подобного сценария. Прикипит к какой-нибудь случайной девице. Привезет ее. И сделает супругой. С него станется. Или того хуже – заразу какую подцепит. Чай, дело нехитрое. Как его лечить? Так что она хоть и пыталась успокоить Евдокию Федоровну, но не сильно. Сама тоже переживала.
И сокрушалась.
Надо было настоять и отправить с ним Агнессу. Хоть какой-то присмотр…
Глава 6
1708 год, июнь, 3. Тула – дельта Вольты – Париж
– Давно мы не встречались.
– Да, давненько, – охотно согласился Никита Демидов, он же известный на всю Россию и не только оружейный промышленник.
– Не слышал? Говорят, кодекс трудовой царь ввел.
– Так и есть. Ввел.
– А я говорил – веры ему нет!
– При чем тут это?
– Как при чем? Обещал нам свою поддержку, а вон оно что вытворяет!
– Ты сам-то его читал, кодекс этот?
– А то как же? Нос свой сует в наши дела! Куда это годится?
– Разве там что дурное написано?
– Это наши дела! И это мы нанимаем людей! Как хотим, так и нанимаем!
– И то верно, – кивнул Демидов. – Но вон Лопухины доигрались в самостийность. Хорошо получилось?
– Ты про взрыв на пороховой мануфактуре?
– Только то, что они родичи жены, уберегло Лопухиных от гнева царского. Да и так – привилегию сняли. Теперь не только им, но и еще трем другим родам позволили пороховые заводы держать. По самому последнему слову техники оснащенные. Так что Лопухины рвут и мечут. Хотят построить несколько, чтобы сохранить свое преимущество.
– Блажит царь… ой блажит…
– А ты бы на его месте не блажил?
– Ну взорвалось. И что такого? Все равно войны нет, а запасы добрые. Мануфактура-то та очень много пороха доброго выпускала. Спокойно все восстановили бы. Чего этот ирод так терзает Лопухиных?
– За то, что подвели его. Не справились.
– Ой… да брось! В чем не справились-то?
– А вот не брошу. Как ставить мануфактуру пороховую, им царевич подсказал и лично участвовал в ее создании. Отчего она на голову али даже на две превосходила все, что было ранее. Выдавая добрый порох самой высокой пробы. Что наши знатоки, что иноземцы его нахваливали. И с селитрой он им помог. Вон как все поставил! Словно из воздуха ее берут в великом количестве! И еще много чего. Это все вообще его дело, которое он им доверил. А они подвели Алексея Петровича своей безалаберностью и безответственностью… – произнес Демидов и раздраженно махнул рукой.
– Ладно. Пусть так. Хотя, как по мне, царю бы помочь Лопухиным, а не поедом их есть. Ну да ладно. Его дело. Однако же все равно – не понимаю я этот кодекс. Зачем ввели? Ради чего?
– А затем! Людей нет. Поломки одни. Простои. И прочие неприятности.
– И кодекс это исправляет?
– Конечно! Пусть и не полностью, но исправляет. И да – его ведь не Алексей Петрович писал. Он собрал самых именитых заводчиков и с нами посоветовался. Так что, ругая кодекс, поноси и меня. Ибо и я руку к нему приложил.
– ТЫ?!
– Я. Постарался закрепить в нем сложившуюся у меня практику. Мы ее с Алексеем Петровичем уже несколько лет прорабатываем. Он ведь у меня много всего внедряет. Станки, машины паровые и прочие. Ломкое это добро. А чтобы жило, подход особый нужен. Вот и вышло, что на мне проверяли сей кодекс. Не только на мне, конечно. Но все же…
– Диво… диво… – покачал головой собеседник. – Почто же ты на иных заводчиков так взъелся?