– А давай посчитаем. Прикинем – откуда и как добыть.

– И казна готова на такие траты? – поинтересовался патриарх, глянув на царя.

– Готова. Хотя пока ясности в понимании сумм нет.

– Но ради чего? Зачем крестьян грамоте и счету учить? Как это поможет им землю пахать?

– Землю пахать – никак, – ответил за царя сын. – Но нам на мануфактуры нужны работники. Читать им там и писать, может, и не придется, а вот от учебы не отвертеться. И те, кто смог освоить чтение, письмо и счет, точно и со станками справятся. Во всяком случае, в этом есть твердая надежда. Да и вообще… много где такие люди пригодятся. Купцам, в приказы, да и вам.

– Не перемудрить бы…

– А где тут мудрость великая? – хмуро спросил царь.

– Так я не против обучения. Но раньше же так не делали. Где это видано? В церкви наставить парт учебных. Сие на грани ереси, мыслю. Люди роптать станут. Это ведь рушит старину.

– Так отчего же в православных церквях орга́нов нет?

– А при чем тут органы?

– Как при чем? В Восточной Римской империи, что столицу имела в Константинополе, органы были широко распространены[20]. И именно оттуда они попали к католикам. А у самих держались до самого их завоевания османами, их применяли, как и у католиков, в службах, дополняя хор. Вот я и спрашиваю – отчего в наших православных церквях их нет? Это ведь рушит старину.

– Это было давно, – хмуро ответил патриарх.

– Церковь меняется. Любая. И православная не исключение. Развивается вместе с миром. Не всегда это развитие здравое. Но отрицать его нет смысла. И сейчас, мыслю, церкви пора сделать новый шаг вперед. И через учебу закрепиться в сердцах простых людей.

– Люди не поймут такой порухи старины.

– Люди? Или отдельные священники? Так ты подай список тех приходов, где «люди не поймут».

– Для чего?

– Чтобы царевы люди отправились туда и поинтересовались – кто воду мутит. Ведь так не бывает, чтобы все разом против. Обязательно есть инициативная группа, что выступает. Вот и выясним. Кто такие и чего им не нравится. И быть может, им стоит язык оторвать вместе с головой.

Патриарх напрягся.

Понятно, что Алексей прямо не указал на священников на местах, что шалить вздумают, но намек выглядел предельно прозрачным. А уж его способность докапываться до истины и находить тех, кто стоял во главе того или иного события, не являлась тайной ни для кого на Руси. Пожалуй, даже крестьяне из медвежьих углов и те знали.

– А чтобы утешить особенно страдающие души, пекущиеся о старине, – продолжил царевич, – займись органами.

– В каком смысле?

– Орган – это красиво. И таков был исконный православный обычай. А значит, что? Правильно. Тебе, как поборнику старины, надлежит подумать над тем, как вернуть их в практику православных церквей…

Стефан Яворский был достаточно неплохо образован. В том числе в формате западной, католической учености. Отчего и приближен был в свое время Петром. Однако человеком оказался на деле весьма консервативным и стоящим на позиции главенства церкви. По сути, продвигая католический канон, хоть и отрицая это на словах. Хуже того – совершая всякого рода нападки на униатов и католиков. Хотя, конечно, открыто продолжить дело Никона он не мог. Силенок не хватало и авторитета, так как был пришлым человеком – из русского воеводства Польши, а потому значимых связей в Москве не имел.

Новый патриарх реформу церковных владений воспринял крайне болезненно. И явно дал понять, что против. Впрочем, дернуться и начать лобовую конфронтацию не мог. Так – потихоньку саботировал, что мог. Но осторожно, чтобы не подставиться. И задабривал царя панегириками в надежде тихой сапой добиться своего…