Хотя турки, конечно, здесь сидели расслабленные. Непуганые, так сказать. Оттого ни о какой бдительности речи и не шло. Вот и вышло по сути под дурачка взять город, так нужный Петру…

1699 год, июль, 23. Москва

После крайне неудачного разговора за настольной игрой Алексей тему кавалерии не поднимал. Да и вообще не касался этого вопроса. И старательно делал вид, что ничего не произошло, а он сам не обиделся на такую дивную реакцию. Было же совершенно очевидно – осаживали. Вероятно, по приказу царя. А если так, то это не более чем проверка на вшивость.

Думать о том, что они действительно настолько крепко стоят на рельсах исторических тенденций, Алексей не хотел. Нет, допускал, конечно, помня о бритве Хэнлона[16]. Однако старался лишний раз не думать об этом. Он ломал голову над тем, как снова выйти на нужный ему разговор и сдвинуть тему с мертвой точки. В частности, работа комиссий, созданных по его предложению, откровенно саботировалась. Что артиллерийской, что мундирной. Возможно, и не так. Только, кроме увлекательных дебатов, там дело не двигалось ровным счетом никуда.

Демократия-с.

В таких делах всегда требовался хороший демократический пинок для задания вектора движения. Ну почти всегда. Чем он и решил заняться.

– И зачем ты меня притащил сюда? – спросил Петр, когда они вошли на малый полигон, где упражнялись охранники царевича.

– Андрей, Семен, – крикнул Алексей. – Выходите.

И из небольшой подсобки с инвентарем вышли двое его охранников. Ряженых, так сказать. В легкий и тяжелый пехотный комплекты соответственно, которые царевич решил предложить отцу.

Не на словах, разумеется.

Болтовня – пустое в таких делах.

А на деле.

Чтобы их сразу можно было пощупать.

– Это что? – поинтересовался отец, подходя к этой парочке, вставшей по стойке смирно.

– Я решил сам провести опыты и подобрать мундир да прочее снаряжение для пехоты.

– Отчего же молчал на комиссии?

– Как показали недавние события – мои слова неинтересны. Лучше дело.

– Обиделся? – скосился на него отец.

– На глупости не обижаются. С них недоумевают.

– О как! Глупости, значит? Лихо ты моих генералов приложил.

– Есть такое поверье – генералы всегда готовятся к прошедшей войне. А в нашем случае, еще и прошедшей далеко и давно.

– И кто такое сказал?

– К сожалению, не помню. Мне понравилась сама мысль. Она прекрасно объясняет, почему, тщательно готовясь к войне, редко кто к ней оказывается готов. Вот ты к Азовскому первому походу готовился? Готовился. Все получилось и сразу? Нет. А почему?

– Корабли, – с ходу ответил Петр.

– Ясное дело, корабли. А почему их строить-то стали ко второму, а не к первому походу? Ведь достаточно логично и здраво предположить, что для взятия крепости надобно как минимум ее обложить, лишив подвоза припасов и подкреплений. А Азов – крепость прибрежная. Значит, не закрыв со стороны воды, ее если и можно взять, то каким-нибудь лютым приступом или страшным, совершенно все сокрушающим обстрелом. Да и то… Но ведь не подумали. Так ведь? И Патрик не подумал, несмотря на весь свой опыт и немалую здравость.

– Отчего же не подумал? Подумал.

– Но что-то пошло не так и ты туда отправился без флота? – улыбнулся Алексей. – А потом его спешно начал строить. Не так ли?

– Ты думаешь, что копейная конница нужна?

– Я изучил упоминания о ее действиях за весь минувший век. С тех пор, как конных копейщиков стал создавать дед. Редкая кампания обходилась без их дельного участия.

– Война переменилась. Пехота ныне иная.

– Пехоту они редко атаковали. Их сила была в борьбе с вражеской конницей. Да и пехоту… А впрочем, неважно. Генералы сказали – пустое, значит, пустое. И в случае серьезной войны, ежели понадобится, снова будем создавать таких всадников бегом, тяп-ляп и в беспорядке. Как обычно… все через жопу… – махнул рукой Алексей.