Одна приятная деталь в этом вечере все же есть. Сегодня не объявлялся Максим. Может, он все-таки понял, что я не очень его жалую? Было бы здорово, если б он отчаялся и переключился. А вот если захочет мстить, будет не очень.

Но если будущее туманно, то в настоящем у нас все спокойно. У сына все меньше порывов потереть глаз, а у меня получился отличный рис с морепродуктами на ужин.

Пока малыш как обычно в это время сидит за компьютером, решаю прилечь. И только размещаюсь на диване, звонит телефон. Приходится сесть. Потому что имя на экране не настраивает на расслабленный лад.

- Кира? Можешь говорить? - с каплей тревоги в голосе интересуется Волков.

Хм, мы же попрощались перед поездкой в клинику. Эмоции мужчины понятны.

- Да, могу.

- Как ребенок?

- Доктор сказал, все будет хорошо. И чувствует себя Никитка уже почти нормально. Иногда чешет глаз.

- Да, как же так получилось… - Волков отвечает немного странно. - Хотя это мальчишки. Мы с Артемом крепко дружили с травматологом в свое время.

Улыбаюсь.

- Кит у меня крепкий. А вы… Сколько лет было сыну, когда вы остались одни?

Закусываю губу в ожидании ответа. Будет ли Петр говорить на эту тему?

- Два года. И еще полгода все к этому шло. То есть мать проводила с ним примерно тридцать процентов времени.

Мне очень хочется спросить, как же так вышло, что Волков выбрал себе такую спутницу жизни? Впрочем… Спешить осуждать женщину тоже не стоит. Ведь я не знаю, какая в их семье была ситуация.

А спрашиваю я вообще о другом.

- Неужели… Неужели за все эти годы ты не ощущал нехватку женщины рядом? - выражаюсь коряво, зато интересуюсь важным именно для себя. - Ну ладно, когда сын был подростком… Но в те годы, когда он еще был малышом?

Волков отвечает быстро.

- Мы были вполне самодостаточными.

Да, не вывела я его на откровенность. Им никто не был нужен и точка. Позиция Петра более чем твердая.

- А почему ты занимаешься кофе? - язык сам собой задает еще один, давно мучающий меня вопрос. - Мне кажется, ты создан для бизнеса посерьезнее.

Наши деловые интересы не пересеклись бы иначе. Слышу, как Волков посмеивается.

- Спасибо, если это комплимент, - с долей иронии благодарит он, - но может, в чем-то ты и права. С кофейным бизнесом была связана одна старая мечта. Потому я так активно его и развиваю.

- О! - у меня вырывается вскрик.

В жизни Петра Сергеевича Волкова есть место для эмоций? Я думала, этот человек - идеальный механизм, рассчитанный на логику и выгоду.

- Да, я не только заточен под серьезный бизнес, но и умею удивлять красивых женщин, - Петр тем временем самодовольно усмехается.

А я дышу тяжелее при слове "красивых". Судорожно думаю, на что бы отвлечься. Растечься тут, как недавнее подтаявшее мороженое, вот вообще не вариант!

- Раз у тебя была мечта, то ты можешь понять меня. Я тоже с юности хотела свою кофейню. Чтобы устроить там все, как хочется. Поэтому я буду бороться за нее.

Волков закашливается. Некоторое время молчит.

- Разница между нами, что для тебя это не только ностальгия, но и единственный источник к существованию, - жестковато говорит он спустя паузу, - твоего и маленького сына. Так что тебе нужно отбросить романтику.

Теперь мне хочется застонать. Есть в его словах доля правды! Однако момент понимания между нами разрушен.

- Я все равно не хочу расставаться с кофейней.

Петр тяжело вздыхает.

- Тебя бы поднатаскать в бизнесе. Показать другие возможности. Ладно, подумаем.

Моя челюсть снова стремится вниз. А мое мнение здесь не важно? Впрочем, жаловаться грех.

- Спасибо, что хотя бы говоришь со мной. А не разоряешь молча.