Эдриан ведь и сам по началу показался мне… респектабельным, по меньшей мере.

3. Глава 3.

Приняв к сведению полученную информацию, я вернулась к своим простым житейским проблемам. К примеру, к починке высоченного каменного забора крепости, то и дело возникающие пробоины в котором криворукие мастера никак не могли укрепить насмерть. К ведению хозяйства в самом замке, к заказу удобрений с магической начинкой, позволяющей получать урожай почти круглый год и даже в наши холода. К общению с женами служащих Эдриана с целью выяснения ценных слухов, которые я потом могла бы выгодно реализовать… рутина, одним словом…

Где-то между обсуждением нового фасона обуви на высоченных платформах, которые Волчицам были доселе незнакомы, и обыскиванием карманов накидок их мужей, которые вчера «охотились» с Эдрианом, я наткнулась на прелюбопытнейший разговор:

- И чем мне прикажешь заниматься? – донесся до притаившейся меня низкий тембр мужниного сына.

Пасынком назвать этого роскошного мужчину язык не поворачивался. Мы же с Магартом, наверняка, ровесники. Либо он даже постарше меня будет.

Тут надо отметить, что оборотни живут гораздо дольше людей, а здоровьем и молодостью блещут и того дольше.

То есть Магарт может быть прожил уже лет тридцать, а то и все пятьдесят, а выглядит всё на те же двадцать пять. И по меркам вервольфов всё также парнем считается и вести себя тоже соответственно облику может.

Ну, а мной – четверть века прожито. Как я для солидности преподношу обычно, вместо двадцати семи с хвостиком. Несложно прикинуть, что на вид мы с парнем больше ровня, чем с его отцом. И при других обстоятельствах между нами вполне мог бы зародиться взаимный интерес.

«О, небо! – одергиваю себя. – О чем я только думаю!»

Но этот мужчина действует на меня магнетически! Даже его запах, который будто проник в мой мозг и остался там ночевать после той первой встречи. Я тогда с трудом заснула. И всё прокручивала в голове наш далеко недружественный разговор с Магартом. И каждый раз меня словно накрывало волнами его густого, мужественного аромата.

Хотя я и близко не Волчица. И сколько бы ни убеждал меня Эдриан, что мой Зверь уже скоро пробудится, я ее не чувствую в себе. Совсем. Даже получив метку.

Иногда мне мерещится, что во мне всё же есть какая-то частица этой таинственной второй ипостаси. Вот только она категорически не желает проявляться на зов моего мужа. Не хочет признавать его метку, оставленную на моей шее. Вот и шифруется, чтобы Эдриан не распознал Волчицу во мне. И чтоб не смог сделать мне ребенка.

И это злит его. Не больше и не меньше, чем всё остальное во мне. Но достаточно сильно для того, чтобы всякий раз, когда заходит разговор о моей Волчице, я съеживалась в напряженный клубок страхов.

Да, я побаиваюсь мужа. И есть за что. Потому и нарываюсь, лишь когда уже невмоготу. Когда уже через край даже моей бездонной чаши терпения. И поэтому я бы никогда не позволила себе подслушивать разговоры Эдриана. По крайней мере, без веской причины. Однако этот Магарт… Со мной творится что-то невообразимое в его присутствии. Мне от этого стыдно и страшно вдвойне. Кажется, будто Эдриан непременно почувствует, что со мной происходит и последствия будут катастрофическими.

Особенно сумасшедше реагирую я на голос приезжего вервольфа. На тембр, глубокие вибрирующие нотки которого не отпускают меня и сейчас, заставляя прислушиваться к чужому разговору. Повезло, что стою я с подветренной стороны огромной веранды и оборотни меня чуют.

- Столько запретов! - иронично замечает парень. - И всё, как мне коротать время тогда в твоем замке, па-п