- Буду, – преградили мне дорогу. -… Бова подери… еще как буду! Теперь тебе не отвертеться, Зубастик. Ты бы не приняла моей метки, если бы была против.

- А ты и не спрашивал! – взъярилась я, недовольная тем, что на меня пытаются навесить ответственность за случившееся.

Ну, ладно – половину ответственности. Но я даже на 10 процентов не была согласна! Я вообще умирать готовилась. Так какого Хвостатого он вздумал меня… оттр… отприятствовать?!

- Если бы твоя сущность была бы против, - перебил Магарт мои мысли объяснением, - то это была бы не метка Волка, а обычный укус.

- Смертельный, ты хотел сказать? – парировала я, прищурившись.

- Болезненный, - подпрыгнул его кадык, когда, громко сглотнув, обтекаемо охарактеризовал Магарт свой кровожадный поступок. – Но нам бы сейчас другое обсудить, - отвел он взор, не решаясь, видимо, говорить, глядя мне в глаза. – Отцовская… ме-е-е… - пробекал оборотень, так и не заставив себя произнести вслух, что клеймо его папаши всё еще тоже на мне.

- Ахаха, - приглушенно рассмеялась я, в ту же минуту заткнув себя краем платья, которым я прикрывалась всё это время. – Что-то твоя речь завернула не туда. Ме-ме, что??

- Ты можешь побыть серьезной хоть минуту, чтобы мы решили, как быть со всем этим дальше?! – взревел Магарт, но мне требовалось немедленно разбавить обстановку липкой неловкости, опустившейся на нас. Она коварно заменила собой влажное проворство нашего недавнего времяпровождения.

Вот я и ответила:

- Не могу. Как мне сохранять серьезность, когда ты… ты… такой! – указала я рукой на всё еще завораживающее меня зрелище его… обнаженной внушительности.

Магарт, пару раз прохлопав веками, заторможенно перевел глаза с меня на свои необутые ноги… колени… и, будто впервые ознакомившись со своим автономно действующим достоянием, выдохнул в конце осмотра глухое: «Извини».

Остальной разговор вёлся всё в той же полутьме подсобки, но уже с отвернувшимся оборотнем, спешно натягивающим на себя одежду.

Я времени зря тоже не теряла. И, пользуясь моментом, наряжала себя. Правда, в какие-то ошметки, оставшиеся после нашего бурного «общения». И в какой-то момент даже чуть не всплакнула, обнаружив изодранные кружева моего нежно-голубого новенького платья.

Еще одно открытие – Магартовская метка делает меня слишком эмоциональной! После Эдриановского вероломного «тавро» со мной такого не было. Разве что я стала озлобленнее с тех пор…

- Отец мгновенно учует на тебе мой укус. Тут даже время не поможет. Отметина уже не сойдет. И как бы долго он на этот раз ни отсутствовал, по возвращении непременно заметит. Есть лишь один выход – та смесь, которой ты была измазана в гроте. Я не сразу тебя почувствовал тогда. Может, и от отца то снадобье скроет истину. Он ведь уже привык к переменчивости твоего запаха? - с непоколебимой уверенностью в моей ветрености говорил Магарт, а я слушала, стараясь не принимать близко к сердцу. И так уже приняла чересчур близко к телу! – Без сомнения, ты не раз использовала это средство, чтоб обдурить его, - и это был не вопрос, а, упертое утверждение.

"Я ведь не надеялась, что, застегнув штаны, оборотень предложит бросить всё и сбежать вдвоем? - размышляла я параллельно его монологу. - Конечно же, нет. Я уже давно научилась не полагаться на чудеса. И точно не рассчитывала, что Магарт окажется моим личным молоденьким вариантом Деда Мороза, который закинет меня за спину и унесет на своих санях".

Тогда почему же сейчас каждое слово вервольфа вонзается мне в спину, словно отравленная игла?..