Тактика была беспроигрышной: спровоцировать противника, чтобы он схватился за рукоятку, а затем разбить ему кисть другой рукояткой. Черт с ней, с головой нападавшего, – как правило, Вайнод все равно не мог до нее дотянуться. Обычно разбитой кисти было достаточно, чтобы прекратить драку; если же болван не унимался, то ему приходилось драться одной здоровой рукой против двух рукояток от ракеток для сквоша. Карлик совсем не возражал, чтобы в газетах его называли убийцей и телохранителем. Он и в самом деле защищал Инспектора Дхара.

Мистер Сетна с неодобрением относился к такому рукоприкладству, как и к тем, кто натягивал струны, безотказно обеспечивая Вайнода арсеналом рукояток. Мальчики же, что на корте, отдавали Вайноду десятки использованных теннисных мячей. Вайнод говорил, что когда работаешь водителем, то приходится много сидеть за рулем просто так, в ожидании. А бывший клоун и акробат любил быть вечно занятым. Сжимая пальцами сдутые теннисные мячи, Вайнод укреплял мышцы рук; карлик также утверждал, что это упражнение облегчает ему артритные боли, хотя, по мнению доктора Даруваллы, лучше и эффективнее было бы принимать аспирин.

Мистеру Сетне пришло в голову, что из-за этих долгих тесных бомбейских контактов с Вайнодом доктор Дарувалла сам теперь не садится за руль; в Бомбее у Фарруха уже давно не было своей машины. Поскольку карлик считался личным шофером Дхара, то многие едва ли замечали, что Вайнод возил также и доктора. Мистера Сетну поражало, насколько доктор и карлик чувствуют друг друга – даже когда карлик загружал автомобиль рукоятками от ракеток и старыми теннисными мячами, даже когда доктор просто продолжал сидеть за столом в Дамском саду. Как будто Фаррух всегда знал, что Вайнод рядом, – как будто карлик ждал только его. Ну или Дхара.

А теперь мистер Сетна решил, что доктор Дарувалла намеревается так и остаться в саду в часы вечернего застолья; возможно, доктор ждет гостей на ужин и потому решил, что для этого надо просто попридержать стол. Но когда старый стюард поинтересовался у доктора Даруваллы, сколько для него оставить мест, то услышал в ответ, что «на ужин» доктор собирается ехать домой. Тут же, как будто его разбудили, Фаррух поднялся.

Мистер Сетна видел и слышал, как он звонит жене по телефону в фойе.

– Nein, Liebchen[34], – сказал доктор Дарувалла. – Я не сообщил ему – не было подходящего момента.

Затем мистер Сетна уловил, что разговор коснулся убийства мистера Лала.

Значит, это убийство, подумал он. Прикончили мистера его собственной клюшкой! А когда он услышал еще и о банкноте в две рупии во рту мистера Лала, а особенно об интригующей угрозе, связанной с Инспектором Дхаром (БУДУТ НОВЫЕ УБИЙСТВА ЧЛЕНОВ КЛУБА, ЕСЛИ ДХАР ОСТАНЕТСЯ ЕГО ЧЛЕНОМ), мистер Сетна почувствовал, что его страсть к собиранию по крупицам недостающей информации удовлетворена, по крайней мере на сегодня.

Затем случилось нечто чуть менее примечательное. Повесив телефонную трубку, доктор Дарувалла, не поднимая головы, повернул к выходу из фойе и тут столкнулся не с кем-нибудь, а со второй миссис Догар. Доктор с такой силой воткнулся в нее, что, по впечатлению мистера Сетны, должен был сбить с ног эту вульгарную женщину. Однако упал сам Фаррух. Что самое поразительное, при столкновении миссис Догар лишь пошатнулась, толкнув мистера Догара, и он тоже упал. Каким надо быть дураком, чтобы жениться на молодой сильной женщине! – подумал мистер Сетна. Последовали обычные поклоны, извинения и заверения в том, что у всех все в порядке. Порой абсурдность хороших манер, что с такой щедростью расточались в клубе «Дакворт», грела душу мистера Сетны.