– Ясно. Ты их... и трахаешь тоже? – Женя так очаровательно поджимает губы, что я в ответ не могу удержаться от улыбки:

– По-разному. Сессия – это не всегда секс.

– Интересно...

– Хочешь попробовать? – хмыкаю я чуть насмешливо, уже прекрасно понимая, к чему все идет, но девушка смотрит на меня, широко распахнув от ужаса глаза:

– Что-о-о?! Нет, ни в коем случае!

– Ладно, – я послушно соглашаюсь. – Хочешь, хотя бы проведу для тебя экскурсию по игровым комнатам? Расскажу, что как называется...

– Опасное предложение, – замечает Скворцова.

– Ты же сама сказала: я ничего не посмею сделать с тобой против твоей воли, – напоминаю я.

– Ладно, – лепечет девушка, и я протягиваю ей руку:

– Идем.

В первой же игровой комнате я закрываю изнутри дверь. Громкий щелчок заставляет Женю встрепенуться:

– Что ты делаешь?!

– Ничего, – улыбаюсь я и подхожу к ней со спины, останавливаясь в паре шагов и не позволяя себе торопить момент и прикасаться к ней: – Просто создаю интимную обстановку. Не хочу, чтобы нам кто-нибудь помешал.

– Помешал чему? – переспрашивает Женя настороженно. – Мы ведь просто разговариваем...

– Точно, мы просто разговариваем, – подтверждаю я, жадно и нетерпеливо облизывая собственные губы. Контролировать свое тело становится практически невозможно. – Расслабься и лучше расскажи мне, что ты знаешь о секс-мебели и приспособлениях для БДСМ-игр?

– Почти ничего, – лепечет тихо Женя, а член у меня в штанах постепенно поднимается и твердеет. Девушка тем временем вжимает голову в плечи и осторожно осматривается, а я слежу за ее взглядом и поочередно комментирую все то, что она видит в игровой комнате:

– Это андреевский крест. Дыба. Колыбель Иуды. Гинекологическое кресло. Точка подвеса для бондажа и шибари. Секс-качели. А это мой любимый снаряд – глори хоул...

– Что? – переспрашивает Скворцова, во все глаза глядя на вертикально поставленную деревянную пластину с большим круглым отверстием посередине, с одной стороны от которого – мягкая поверхность типа медицинской кушетки, а с другой – небольшая этажерка с девайсами вроде вибраторов, электрошокеров и прищепок.

– Этим отверстием мастер как бы разделяет тело нижней напополам, – объясняю я. – Нижняя не может видеть, что происходит ниже пояса, не может двигаться, не может сопротивляться. Надежная фиксация и полный простор для творчества мастера... – я и сам не замечаю, как голос у меня становится низким и хриплым от возбуждения.

Потом я спрашиваю:

– А знаешь, что доставляет мне особенный кайф?

– Что? – тихо спрашивает Женя, нервно сглатывая.

– Зафиксировать нижнюю, насадить ее мокрой дырочкой на мощную секс-машинку, и пока та долбит ее неутомимым моторчиком, наблюдать за симпатичной, искореженной муками удовольствия мордашкой, поочередно засовывая пальцы, а потом и член глубоко в послушный ротик...

– О боже, – медленно выдавливает из себя Скворцова.

Я больше не выдерживаю, делаю еще два шага, одним движением отбрасываю длинные светлые волосы с тонкой, покрытой мурашками шеи, и впиваюсь жадным, требовательным поцелуем. Девчонка тут же вздрагивает, перехватывает пальцами мои запястья, но слишком поздно: мои ладони уже накрыли ее аккуратные, торчащие возбужденными сосками груди, торс прижался к выгнутой девичьей спине, а каменный стояк – к упругой заднице.

Скворцова вырывается и верещит:

– Отпустите, отпустите меня немедленно! – но одновременно с этими воплями возмущения ее прекрасное юное тело просит об обратном, льнет к моему мягкими волнами, прижимается крепче... Потом Женя разворачивается ко мне лицом, ее губы находят мои губы, и мы целуемся рвано и безумно, пожирая друг другу, кусаясь и рыча, словно ждали этого мгновения вечно...