Глупая пичуга превратилась в бабочку и летела на огонь, сломя крылья.   

Поцелуи не прекращались ни на секунду. Губы, шея, грудь - горячий рот Димы выжигал на моем теле загадочные узоры, а его длинные пальцы ласкали меня ниже, растягивая под себя.

Настойчиво, яростно, исступленно он толкал меня к краю, за которым не было правил приличия и гордости. Я в его объятиях была не я. Эта другая стонала, словно сходила с ума. Она кусала его за плечи. Готовая взорваться оргазмом, дрожала от влажных толчков пальцев. Она, а не я, повторяла как мантру: "Ещё!" и отчаянно боролась с пряжкой на ремне.

- Маленькая, остановись, - когда, наконец, удалось справиться с ширинкой, Дима расплющил меня собой у стены и сквозь зубы тихо выругался.

- Не хочу, - с позорным всхлипом сорвалось с губ.

- Проклятие, - он плотно сжал веки, отчего мое сердце пропустило удар.

- Что-то не так? - внутри всё замерло.

Темно-синие глаза на миг открылись, прошивая меня насквозь отчаянием.

- Я без защиты и уже совсем не соображаю.

От облегчения захотелось улыбаться.

- Проблема только в этом?

- Я хотел всё не так... - хриплый голос выдал его возбуждение ничуть не меньше внушительной эрекции, ткнувшейся мне в руку сквозь тонкую ткань боксеров. - Планировал забрать тебя к себе.

- У меня... - я повертела головой по сторонам. После отъезда Стаса противозачаточные пить было незачем, а презервативов не водилось уже года два. - Сейчас! - взгляд остановился на антресоли, куда мы с братом обычно складировали вещи, которым не было места на полочках и в шкафу. - Там коробка.

Заведенный до отказа, Дима, к счастью, не стал задавать вопросов. Не выпуская меня из объятий, он дотянулся до антресоли и, словно опытный жонглер, пальцем спихнул на себя небольшую картонную коробку. Лента презервативов, что лежала сверху сказала всё сама за себя.

- Гуманитарная помощь. Брату. Мама прислала, - от накатившего смущения я спрятала лицо на широкой мужской груди.

- Спасибо ей.

Дима не стал медлить. Одной рукой подняв мою голову, он заставил смотреть в глаза. А потом, немного отступив, спешно раскатал на всю длину латекс.

- Прости. Во второй раз будет медленнее.

Сильные руки легли мне на ягодицы и, словно пушинку, оторвали от пола.

- Я обещаю.

Головка члена уперлась во влажный вход, и не успела я спросить, за что "прости", как Дима опустил меня на себя. Резко, на всю глубину и так жестко, что дыхание перехватило.

Никогда не испытывала таких ощущений. Секундная боль растворилась в наслаждении, и казалось, внутри не осталось ни одного незаполненного миллиметра.

- Блядь, - горячие губы обожгли дыханием ключицу, - какая ты тесная. Сдохнуть можно...

Вместо ответа я крепко обхватила ногами бедра Димы и, шалея от собственной смелости, заскользила по стволу вверх и вниз. Один раз. Другой... Безнаказанный третий.

Когда только научилась быть такой раскованной! Ещё сутки назад и думать о том, что Дима окажется так близко, не могла. Он был Шереметом. Опасным, чужим и пугающим, как я ни храбрилась, а сейчас... Отпустил бы - сошла с ума от нехватки его внутри.

- Не искушай судьбу, маленькая.  Я совсем не железный, - правая ладонь Димы на миг оторвалась от ягодицы, и спустя секунду со звонким шлепком вернулась назад.

- А какой ты? - мой стоп-кран сорвало напрочь.

- Какой... - Дима почти вышел и жестко, выбивая из меня дух, снова толкнулся. На этот раз ещё быстрее и глубже. Если бы ключница висела на этой стене, точно грохнулась бы на пол.

- Ещё... - я закусила губу, сдерживая стон. Полная беспомощность и потрясающая заполненность действовали на мозг как наркотик.