Хотя куда уж больше?

— Расслабьтесь, госпожа Лаир, если все, что вы сказали — правда, вам незачем нервничать. Нервничать будут другие, – спокойно с хорошо слышимой доброжелательностью говорит лорд Тхан, и одновременно с этим стучат в дверь.

— Лорд-ректор, магистр Пинталь пришел, – сообщает госпожа Шварс.

— Пусть проходит, – вновь становясь собой – серьезным, неприступным и пугающе хладнокровным — отвечает ректор.

Когда в кабинет входит изрядно перебинтованный хромающий магистр Пинталь, на мгновение во мне вспыхивает жалость. Но она тут же исчезает, когда я встречаюсь с неприязненным взглядом магистра.

«Он не заслуживает жалости! И моего раскаянья!» – мысленно твёрдо говорю сама себе.

— Добрый день, лорд-ректор. Вы хотели меня видеть? – остановившись примерно в десяти шагах от меня, говорит магистр Пинталь, глядя теперь исключительно на ректора.

— Присаживайтесь, – коротко предлагает лорд Тхан, и магистр с благодарностью занимает свободный стул.

— Магистр, я хочу услышать вашу версию того, почему студентка Лаир напала на вас, – откинувшись на мягкую спинку, оббитую темно бардовой тканью, внешне напоминающую бархат, транслируя полное спокойствие, говорит лорд Тхан.

— Я уже вроде все рассказал, – заметно волнуясь, но стараясь это скрыть, отзывается магистр Пинталь.

— Прошу вас повторить, – настаивает ректор, и магистру ничего не остается. Он начинает говорить. И чем больше он говорит, тем сильнее мне хочется заткнуть его лживый рот.

Никогда прежде я не замечала за собой такой кровожадности, как в этот самый момент.

Но надо учесть, что еще никто и никогда так нагло и правдоподобно не клеветал на меня.

— …и вот когда я сказал, что ей следует следить за своим поведением и больше уделять времени учебе, чтобы потом не обижаться на заслуженные оценки, студентка Лаир, – тут магистр косится на меня и кривится, – стала мне угрожать. Я пытался её вразумить, сказал, что так она только все усугубляет и что мне придется настоять на её отчислении, вот после этого она внезапно меня атаковала… Я никак не ожидал подобного, поэтому не успел хоть как-то защититься.

«Лжец! Да чтоб у него язык распух! Мерзавец!» – внутренне негодуя, обзываю магистра Пинталя.

— А вы что скажете, госпожа Лаир, все так и было? – переводит темный взгляд на меня ректор.

— Нет! – практически выплевываю, пылая от возмущения. Сжимаю кулаки так сильно, что становится больно.

Мало я его приложила! Надо было сильнее, чтобы даже ходить не мог. Сволочь лживая!

— Да как ты смеешь обманывать?! – возмущенно вскрикивает Пинталь, но последовавшее требование ректора замолчать вынуждает его затихнуть.

— Какова ваша версия? Расскажите, я хочу послушать.

Хотите послушать, лорд-ректор… Пожалуйста, слушайте!

— Я, как и обещала, пришла извиниться перед магистром Пинталем. Дождалась, когда у него закончится лекция у третьего курса, и подошла к нему. Принесла извинения. И в ответ выслушала кучу гадостей, о том, что такой безродной, не знающей своего места девице, как я, в сей чудесной академии не место. После чего магистр благородно, от всей своей чистой души, – не съязвить я просто не смогла, ибо воспоминания о нашем разговоре до сих пор злили до тряски, – предложил дать мне еще один шанс беспрепятственно продолжить обучение. При условии, что я буду послушной девочкой и, придя вечером в его комнату, старательно отблагодарю. Я ничего не упустила, магистр? – злобно глянув на покрасневшего от гнева магистра Пинталя, уточняю: – Ах да, забыла упомянуть, что этот… магистр ухватил меня за подбородок… и уверял, что мне так понравится его благодарить, что я сама еще буду просить.