- Мы оба этого хотим.

- Нет! Я не хочу!

- Я знаю, что хочешь… Я же не слепой.

- Нет! И не хотела! – Ольга едва не заплакала, понимая, что совершенно беспомощна.

- Тссс… - Он ласково приложил палец к ее губам и тут же отдернул, спасаясь от ее зубов. – Хотела.

Оля собиралась плюнуть ему в лицо, но поникла.

- Ты обещал. Я поверила.

- Обещал, - вздохнул он.  – Но, когда увидел тебя, понял, что если ты не станешь моей, то…

- Руки на себя наложишь? – зло фыркнула Оля.

- Ну, это слишком…

- Не дождешься! Даже если и думала вскользь раньше, то теперь… Не хочу я ничего с тобой! - Она выразительно подергала притянутыми руками. Потом отвернулась и горько сказала: – Боже мой… А я так верила в то, что ты хороший.

- Да я хороший… - нехотя отозвался Виталий, положив руку ей на живот, отчего Оля вздрогнула, и дернулась, пытаясь сбросить его ладонь. – Просто я… Немного озабоченный тобой.

- У-бе-ри-от-ме-ня-ру-ки! – Оля задергалась, но он поднялся и просто сел ей на бедра, прижав к кровати. Расстегнутая рубашка распахнулась, обнажив мускулистую грудь, покрытую короткими черными волосами и плоский живот над поясом черных «боксеров». «Боксеры» неслабо топорщились, вызвав у Оли дрожь.

- Оль, ничего плохого я тебе не сделаю. Ты же знаешь. Ничего сверх того, что мы уже и так много раз представляли. Просто ты нерешительная, вот я и взял инициативу в свои руки. Я же мужчина, - улыбнулся Виталий.

- Не надо, - простонала она, - ты же себе этого не простишь. Мы себе не простим!

- Мы? – он снова улыбнулся. – Мне нравится ход твоих мыслей.

Он наклонился и провел носом по ее груди, скрытой футболкой.

- Я завяжу тебе глаза. Так проще. Меньше стеснения.

- Нет!

Но он уже достал полосу ткани, обшитую по краям кружевами.

- Ты не поверишь, сделал специально для тебя. Чистый шелк. Хотел, чтобы она была частью прелюдии, хотя представлял себе все немного иначе.

- Не хочу! – Оля задергала головой, мешая ему надеть повязку, но сильные руки прижали повязку к ее глазам, она почувствовала, как лента охватывает ее голову, которую держали его словно стальные ладони. Он завязал узел на затылке быстро и крепко. Так, что ткань надавила на переносицу. Оля попыталась стянуть повязку, двигая головой, но ей это не удалось.

- Ты прекрасна, - услышала она его шепот, внутренне обмерев.

Распятая, в полной темноте. Во власти неизвестного, по сути, мужчины.

- Виталик, не надо…

- Я не сделаю тебе ничего плохого.

- Я знаю! Но не надо, прошу! – Оля говорила это, но ее тело предательски откликалось на прикосновение его бедер.

Вместо ответа он прильнул к ее губам.

Поцелуй был нежным, но при этом крепким. Его дыхание пахло земляникой, на раковине в ванной она видела такой ополаскиватель. Оля упрямо сжала губы, хотя уже, где-то в самой глубине души, хотела этого поцелуя. Но губы Виталия давили, заставляя ее собственные разжаться. Его язык заскользил между ними.

Мужчина навалился на Олю, прижал ее к кровати своим большим телом. Она почувствовала, как его пальцы стискивают и ласкают ее предплечья. Губы Виталия порхали над ее лицом, касаясь ее щек, лба, подбородка, губ. Когда поцелуи опустились на шею, Оля не выдержала и застонала. Шея была одним из самых чувствительных мест на ее теле.

Мысленно она еще сопротивлялась. Ее ужасало, что сейчас произойдет непоправимое, то, чего она никогда не хотела себе позволить. Измена! Это страшное слово билось в Олиной голове, как набат. Но поцелуи и прикосновение его тела заглушали праведные мысли и ее возмущение.