Парень оказался на кухне и, едва девушка вошла, жадно скользнул по ее фигуре, задержавшись на полоске тела, виднеющегося в створке незастегнутой ткани.

Оля остановилась, внимательно смотря на него. Находясь в подвешенной ситуации от частичной амнезии, она не знала как себя вести и выжидала.

Костя отмер первый и, приблизившись, обнял, просунув руки под одежду. Девушка выдохнула.

– Значит, все-таки мы вчера помирились?

Парень хмыкнул куда-то ей в волосы.

– Сначала ты буянила в машине, потом перевернула все вещи в комнате, а дальше извинялась дико и страстно…

Его руки спустились с талии ниже, и, поглаживая ее бедро, он хрипло добавил:

– Я бы не отказался от повторных извинений. Мне придется все это разгребать.

Она обвила его руками за шею и, приблизившись, прошептала:

– С чего начать?

Костя подхватил Олю, усадив на столешницу, раздвинул ее ноги и занял место между ними.

– Для начала сними рубашку.

Она улыбнулась и стала медленно стягивать ее, не отрываясь наблюдая за реакцией парня, но вытащить вторую руку целиком не успела: он нетерпеливо сдернул сам и, отбросив в сторону, резко сдвинул девушку к себе вплотную, и жадно припал к ее лицу.

Его руки были повсюду, ее губы скользили по коже…

Тяжелое дыхание, стоны, ворчливое поскрипывание стола, и в завершение кульминацией звон разбившейся посуды.

– Похоже, я опять что-то испортила, – рвано выдала Оля, когда они, еще не отлипнув друг от друга, замерли в объятиях.

– Пофиг. На счастье.

Вчерашний обещанный Владимиром обед не состоялся, и Юля трусливо радовалась этому. Ей, имеющей за плечами всего одни отношения, которые не зашли дальше объятий и поцелуев, было неловко находиться в обществе этого успешного красивого мужчины. И когда перед обеденным перерывом шеф на глазах недолюбливающей ее Олеси подошел и произнес: «Собирайся на обед», она растеклась в лужицу от страха.

Отнекиваться и спорить, еще больше привлекая внимание, девушка посчитала неразумным и послушно сделала, что ей сказали, но уехать незамеченными у них не вышло. Подходя к автомобилю, она поймала колючий взгляд Алексея, выходящего из машины. Молодой человек даже остановился, наблюдая, как отец вместо водителя галантно открывает ей дверь.

Отскочив от его взгляда, словно преступница, и покрывшись пятнами за вину, которой не существовало, Юля поскорее нырнула внутрь, чтобы спрятаться от осуждения, но, когда Владимир сел рядом с ней на заднее сиденье, девушке захотелось выскочить обратно. Как так?! Что за противоречивые желания, кидающие ее из крайности в крайность, но Юлю всегда преследовали три «н»: невезучесть, неуверенность, неловкость.

– Прекрати дергаться. Я не кусаюсь, – услышала она рядом и нашла в себе силы поднять глаза. – Если бы я знал, что ты так будешь нервничать, я предложил бы прогуляться, но у тебя такие каблуки.

– Простите, – выдохнула девушка. – Я… мы… мне…

Она не смогла выбрать ни одно из местоимений для объяснительного предложения и, перестав себя мучить, подбирая лучшую фразу, выдала как есть:

– Алексей видел, что я садилась в вашу машину. Ему это не понравилось.

Мужчина повернулся к ней и, пронзив взглядом, проник туда, куда она была не готова никого пускать.

– Тебя всегда волнует, что думают другие?

Девушка кивнула. О, это правда. Да и как могло быть иначе, когда с детства слышала: «Юля, надень новую блузку, а то в школе подумают, что у тебя нет другой одежды», «Юля, никаких не могу. Учи. Я не хочу, чтобы все считали тебя глупой» и подобное. Чужое мнение вечно ставилось превыше всего, а комплексы человека родом из детства.