– Но, Лали, ты же не полная дура, чтобы не понимать, что чем сильнее ты закручиваешь пружину, тем больнее она ударит когда-то в ответ, когда лопнет, – настаивает он.

Я расхохоталась.

– «Не полная дура» – это, видимо, офигенский комплимент в твоих устах для женщины, Монтойя?

– Не цепляйся к словам! – Мужчина уже явно раздражался. Ну, еще бы, Альфы вообще не сильны в спорах. Ведь все по определению должно быть так, как они хотят, о чем же спорить? – Я пытаюсь сказать, что ты рискуешь и своим душевным здоровьем, и безопасностью окружающих, так нагибая свою волчицу. Бессмысленно бороться с тем, кем каждый является по факту рождения. Кровь все равно победит! – рыкнул на меня Северин.

– В самом деле? – насмешливо спросила я. – Знаешь, дети алкоголиков и наркоманов – тоже потенциальные зависимые, но это совсем не аксиома, что они ими станут, если будут работать над собой всю жизнь!

– Не сравнивай, черт возьми! – досадливо махнул руками Монтойя.

– Почему? Просто потому, что тебе не нравится мысль о том, что мне отвратительно становиться раз в месяц безмозглой мохнатой животиной, следующей только своим низменным потребностям? Ну еще бы! Ты ведь точно знаешь, что моя волчица на твоей стороне, и тебе было бы весьма на руку, если бы я пошла у нее на поводу! – презрительно усмехнулась я.

– Потому что она, в отличие от такой заумной тебя, лучше знает, что для вас обеих по-настоящему хорошо! – навис надо мной Монтойя.

Меня все это уже достало, и я толкнула его в грудь.

– Все, забудь, Монтойя. Я ухожу отсюда, на хрен! Можешь с этой записью делать что хочешь! Можешь показать Дину и всем своим прихвостням, а можешь плашмя себе засунуть, куда войдет. А я сваливаю!

Северин резко метнулся, загораживая своей мощной тушей вход в трейлер.

– Стоп, Юлали! Извини! – выставил он перед собой руки. – Я не имел права навязывать тебе этот разговор. Прости еще раз!

Я опешила. Альфа просит прощения? Причем интуиция подсказывала мне, что совершенно искренне. Мой отец никогда не извинялся. Какими бы ни были отвратительными и жестокими его поступки, он не только не считал нужным за них просить прощения, но я ни разу не ощущала в нем даже намека на раскаяние. Он всегда был прав по праву своего происхождения. А все остальные или сглатывают это дерьмо или могут идти куда подальше. Но и то только в том случае, если он сочтет нужным отпустить.

Монтойя, видимо, по-своему истолковал мою растерянность и шагнул ближе.

– Я не хотел с тобой опять сцепиться, Юлали. Я вообще не хочу с тобой ругаться. Я просто хочу понять, что или кто настолько оттолкнул тебя от собственного вида. Ты живешь одна, без стаи, без поддержки, без друзей. Это противоречит самой природе Изменяющих облик. Вот я и пытаюсь понять почему? – Его голос стал вкрадчивым и даже нежным, и он медленно приближался ко мне, словно пытаясь заворожить.

Его глаза буквально омывали меня волнами тепла и почти настоящей заботы. Так, словно всю мою кожу едва ощутимо ласкали трепетные прикосновения, вызывая нечто похожее на эйфорию. Моя животная половина буквально растеклась сладкой лужей и зашлась в довольном урчании, что, собственно, и привело меня в чувство. Мой отец тоже умел делать это в моменты хорошего настроения. Долбаная способность Альфы, они могли подчинять не только с позиции грубой силы, но путем такого вот завораживающего обольщения, внушения чувства защищенности и надежности. Ну да, поиграй со мной, засранец!

Я встряхнулась и сделала шаг назад, усмехаясь.

– Неудачная попытка, фея Рин-Тин-Тин! А теперь, если ты закончил упражняться, то я желаю увидеть эту запись и уйти домой!