Однако, вопреки всем ожиданиям, отказ подействовал неправильно.

— Я всегда получаю то, что хочу, — ухмыльнулся наглец, властно схватив за подбородок. — И тебя, девчонка, тоже получу.

Типо поставил перед фактом? Хорошо, вот тебе мой ответный.

— Иди к черту, — раздраженно прошипела, резко вырвавшись.

Он хотел сказать что-то еще, но подобно спасению неожиданно вошла женщина-кондуктор. Лишь при ее появлении я смогла ненадолго расслабиться, демонстративно взглянув в окно.

— Куда едем, мужчина? — безразличным голосом задала вопрос брюнетка.

— Владивосток, — ошарашил незнакомец.

Внутри всё сжалось в плохом предчувствии, поэтому предпочла от греха подальше молча подняться и срочно сменить вагон...

Алексей

Сейчас

Данька побелел, когда увидел, кто пересек порог маленькой студии, предназначенной для проявления фотоснимков. Ему не по наслышке было известно, я никогда не прощал предательств. Повелось это со времен детдома. И с предателями не церемонюсь.

Мой стремительный удар левой в его челюсть стал неплохим началом долгожданной расправы. Причем вмазал с ходу, без всяких соплей.

— Стой, Лех, я всё объясню, — с трудом устояв на ногах с квадратными от ужаса глазами, пролепетал бывший друг.

Он трусливо задрожал побитой собакой, чуя за собой грешок. Нет. Останавливаться сегодня не собирался. Для него вынесен приговор еще год назад.

— Я тебе, чё, баба уши развешивать?! — завелся сильнее прежнего, поставленным хуком с правой опрокинув жилистого Даню на пол.

От второго удара, временно потеряв привычную ориентацию в пространстве, дружаня стянул за собой небольшую скатерть. На пол слетел компьютер со всей составляющей комплектацией. Грохот, битая техника — короче, ничего нового, когда я в страшном бешенстве.

Решительно переступил жалкое препятствие, ощущая внутри опасно нарастающий градус злости. Резко приподнявшись на локти, Даниил отчаянно начал отползать подальше. По выражению моего лица предатель отчетливо понял — моя рожа последнее, что запомнит перед моргом.

— Надеюсь, завещание составил, — грозовой тучей навис над ним.

Не на шутку перепугавшись, крысёныш чуть ли ни со всего маху вдавил на ближайшей стене кнопку вызова ментов. Дебил. Мы настолько часто с ними видимся, что они уже ехать не хотели, когда им сообщали прозвище дебошира.

Быстрым рывком сократил жалкое расстояние и со всей дурью швырнул козла башкой в бетон. Жалость? Пардон, оставил дома.

Пока тот страдальчески оклемывался, я принялся беспощадно избивать Даню ногами. Таким мразям жить по определению нельзя, но, как показывала практика, умудрялись выживать. Знал об этом. От того бил наверняка, твердо намереваясь отправить в мир иной.

— Лех, пожалуйста, — разбитыми губами взмолился Данька.

А, мать твою, жить захотел?! Как будто я не хотел этого, ага! Кидая на лям Красильников, увы, лишил какого-либо выбора. Почему должен поступить иначе?! Потому что всегда был другим?! Ключевое «был». Отныне бездушный, злой, опасный зверь, с удовольствием отправляющий в травмпункт любого, кому приходило на ум меня бесить.

— Леха не на проводе. Леха сдох, — сухо обрадовал подонка в ответ.

А после поднял за грудки, приставив к стене. В этот момент злость достигла апогея. Тяжело задышал. Левой схватил заклятого врага за глотку, а правой приступил к созданию кровавого месива, безжалостно разбивая физиономию.

Звук сирены приближающихся полицейских машин был мне до фонаря. Глаза заволокла пелена ярости. Беспощадно наносил один удар за другим, забивая до смерти того, кому когда-то доверял подобно брату. Бил до тех пор, пока кто-то не потушил сзади чем-то тяжелым...