– Что-то интересное есть про насилие над детьми? – спросил я, хотя и так знал, что есть. Поскольку сам попросил Иру написать их и положил в мешки с общей корреспонденцией, которые натаскали ко мне почтальоны.

– Да, Женя нашёл одно из Невинномысска, – сказал он, – тебе пишет мама пропавшего там Николая Добрышева, что её сын исчез пять лет назад, а милиция не делает вообще ничего, чтобы его найти. Просит помочь ей. А я нашёл письмо из Новошахтинска, – продолжил он, – написано неровным детским почерком, что учитель, некто Андрей Романович Чикатило, трогал её за запретные места во время дополнительных уроков. Она жаловалась другим воспитателям школы-интерната, директору, но никто не послушал, хотя то же происходило и с её подругами.

– Отлично, возьми из моей заначки деньги, купи билеты ко мне и обратно на завтра, я встречу тебя, заберу их, – попросил я его, – если что ещё будет интересного, пиши телеграмму, я надолго остановился в этом санатории.

– Договорились, хорошего отдыха, – иронично сказал он.

Я молча повесил трубку, он знал, что мы пропускаем соревнования, но не понимал причин, а потому весьма печалился вместе с остальной командой о том, что не поедут в Финляндию и не заработают.

Поблагодарив администратора, я отсчитал деньги за разговор и направился на пляж, прикидывая в уме порядок своих действий.

«Поскольку Чикатило ещё не начал убивать, то, пожалуй, начну с него, – решил я, – его милиции сдавать бесполезно, ну, отсидит лет пять, а как выйдет, примется за свои зверства, так что с ним придётся разобраться самому, а вот Сливко, насколько я помню, уже убил к этому году, его мы сдадим по всем правилам нашим доблестным органам».

Пошёл я на пляж с единственной целью – сполоснуть ноги в море, но, увидев, сколько там людей к этому времени лежит на берегу, передумал. Кильки в консервной банке под маслом и то вольготнее лежат, чем отдыхающие на пляже. Казалось, ноге негде ступить, везде виднелись разной степени загорелости тела соотечественников. Когда я вслух посетовал на это, один гражданин с усмешкой сказал сходить на другие сочинские пляжи, чтобы убедиться в том, что «Жемчужина» ещё является приличным местом. Я так и сделал, вызвав такси, которое провезло меня по основным пляжам, где я и убедился в том, что он сказал правду. Насыщенность береговой линии человеческими телами была какой-то невероятной, хотя возящий меня таксист сказал, что вот в августе-сентябре, если я приеду, вот тогда по-настоящему пойму выражение «селёдки в бочке».

Остановившись у бочки с квасом, я попил сам и угостил его пока ещё прохладным напитком, после чего попросил отвезти назад, хорошо расплатившись. Весь день я промаялся дурью и только под вечер набрал номер Ашота и прокатился с ним по самым злачным местам. Меня затаскивали в катраны, в которых я оставлял по тысяче рублей за раз, но не больше, поскольку хотел узнать, сколько их вообще в городе. Оказалось, бесчисленное множество, у меня столько денег не хватит, чтобы их все объехать, а потому попросил довольного таксиста, которому, видимо, перепадало с каждого такого катрана, где мы останавливались и он меня ждал на улице, чтобы отвезти в лучший ресторан города, что он с удовольствием и сделал. Высадив меня, он заверил, что такого клиента готов ждать хоть всю ночь. Оставив двадцать пять рублей, я пошёл в ресторан при гостинице «Магнолия».

Стандартная табличка «Мест нет» и швейцар на входе, который, едва кинув на меня беглый взгляд, тут же открыл двери, за что мимоходом получил пять рублей. Внутри мой внешний вид также оценили и усадили за столик. Меню было не сильно впечатляющим, поэтому я подозвал официанта и спросил, нет ли у них чего-то более изысканного.