– Почему тогда его продают? – поинтересовалась Ира, прижимаясь ко мне и беря под руку.

– Это никогда не говорится, – еврей пожал плечами, – и вопросы задавать неуместно.

Мы прошли по миниатюрному ухоженному садику и попали во входную группу, где дежурили сразу два крепких парня. Давид Маркович подошёл к ним, показал ключи и записку, те, прочитав её, кивнули и вернулись на место. Я был, честно говоря, в шоке, даже не представляя себе, что в СССР были подобные дома, хотя это Москва, центр города и элита, а я прикоснулся к этому, только став депутатом уже после двухтысячных, а до того, конечно, мог только мечтать о подобном уровне жизни.

Подъезд был чистейшим, кругом итальянская плитка из мрамора, кадки с цветами и большой лифт, доставивший нас на последний этаж. Квартир было всего четыре на этаже, и Давид Маркович открыл первую из них с цифрой «44», что заставило меня вздрогнуть.

– Доброе утро, – женщина в опрятном платье по покрову с явной отсылкой к гувернанткам дореволюционной России встретила нас в прихожей, – пожалуйста, можете проходить.

Посмотрев на дорогущий паркет и персидские ковры на полу, я разулся, и Ира сделала то же самое. Женщина стала сопровождать нас по дому, показывая комнаты и говоря их назначение.

– Вань, я хочу её, – мы прошли только три, как ко мне повернулась Ира, – мне всё нравится.

– Ты даже не досмотрела, – удивился я.

– Вань, – меня взяли за руку.

Я вздохнул и повернулся к улыбающемуся при этой сценке Давиду Марковичу.

– Оформляйте бумаги.

– Видите, Иван, моё чутьё редко подводит, – улыбнулся он, – вариант и правда вам понравился, как и мне.

– Мы вам больше не нужны? – спросил я его.

Он отрицательно покачал головой.

– Сейчас же внесу задаток, чтобы её не перехватили, и займусь оформлением сделки.

– Спасибо, Давид Маркович, – я пожал ему руку, когда мы спускались вниз, – по моему варианту пока глухо? Знаете, после осмотра сегодняшней квартиры я бы не отказался от такой же.

– Вань, мы можем жить вместе, – меня обняли сзади.

– Ты хочешь обсудить это сейчас? – мой голос похолодел.

– Прости, – надувшись, Ира отошла от нас.

Еврей тактично сделал вид, что не заметил этой перепалки, продолжив как ни в чём не бывало:

– К сожалению, Иван, такие квартиры редки, сами видите, сколько мы уже с вами перебрали.

– Хорошо, тем более, после того как сделка будет оформлена, я перепишу её на Иру в любом случае, чтобы ей было где жить, а самому мне не сильно жильё нужно, пока я занят тренировками. Просто хотелось бы обрести место, куда можно приехать и побыть в одиночестве и спокойствии.

– Я вас понимаю, Иван, – согласился со мной он, – вас подбросить?

– Не откажусь, Давид Маркович, – благодарно кивнул я, – Ира!

Обиженная девушка села рядом, и мы поехали в наш временный дом.

Жизнь снова потекла по привычному мне руслу с тренировками, занятиями у профессора и редкими встречами с Ирой, которая откровенно заскучала, я стал заставать её за бутылкой вина. Поэтому предложил найти ей работу, поскольку деньги, оставленные на жизнь, с её тратами стремительно подходили к концу, а я уж точно не собирался поддерживать её нынешний уровень жизни, на самого бы хватило.

Она в штыки это восприняла, сказав, что проще ограбить ещё одну нычку Пня, о которой она знает, хотя бы на его подмосковной даче. Я запретил ей это делать, а вскоре у меня просто не стало времени к ней приходить, поскольку позвонили из профилактория и уведомили, что в эту пятницу можно забрать Варю и Женю. Так что у меня появились другие дела, кроме как бегать за Ирой и быть её вечной нянькой. После недавнего обследования её врачами больницы и последующего разговора при наличии полиграфа со следователем КГБ эскулапы вынесли общее решение, что по-хорошему Ире нужно серьёзно заняться головой. Но она сама отказалась, а насильно её определять в психиатрическую больницу у меня не поднялась рука. Что дальше делать, я не имел ни малейшего представления, своих проблем хватало. У меня, ко всему прочему, опять появлялась девушка, которая была серьёзно ко мне настроена.