– Сначала высохни, ещё не хватало заболеть, – проворчал я.

Она села, и стала видна только голова и мокрые волосы.

– Кто девушка? Та же? Или новая разбитая душа?

– Наркоманка, которая лечится от этого пагубного пристрастия, – я не видел смысла от неё это скрывать, у девушки были другие мои более страшные секреты.

– И ты после неё не хочешь меня? – удивилась она. – Странные у тебя вкусы, Ваня.

– Я с ней не спал, – буркнул я.

– Ты точно больной, – заключила она, – тогда зачем тебе это?

– А зачем я вожусь с тобой? – задал я встречный вопрос, на который, думал, у неё не было ответа.

– Ну, я красивая, богатая, – она стала загибать пальцы.

– М-да? – скептически я посмотрел на её единственный комплект одежды и небольшой рюкзак.

– Эй! – возмутилась она и вместе с одеялом, которое поволочилось за ней по полу, подошла, открыла рюкзак и показала мне, что он полон пачек сотенных купюр.

– Ты что, у Пня деньги спёрла? – ахнул я.

– Вань, ну что за слово «спёрла», – она покрутила рукой в воздухе, – позаимствовала в одной из нычек. Ничего, не обеднеет, у него их ещё много.

– Он тебя будет искать в любом случае и, скорее всего, у меня. Видела, наверно, что про меня в газетах пишут, я думаю, это козни его покровителей, они явно подозревают, что я знаю про их небольшой гешефт с детьми.

– Не только видела, – она подошла ко мне и обняла, – слышала, как он радовался и говорил, что это только начало.

– Вот, поэтому начинаю думать, может, фиг с ним, с этим расследованием? – вздохнул я. – Убить его, и всё?

– Я за! – она подняла руку, обнажив одну из грудей из-под одеяла.

Задумавшись, я нехотя вынужден был признать, что всё же рано.

– Позже, к сожалению, я пока не всех выявил доброжелателей.

– Да? – она удивилась. – А кого уже нашёл?

– Пока это только Мортин из Первого главного управления КГБ, человек из МВД, один из ЦК и ещё неизвестный из КГБ. Я остановился на этом.

– Как-то не очень определённо, – вздохнула она, – я вот, например, узнала чуть больше.

– Да? – удивился я. – Рассказывай!

– Только за секс! – она показала мне язык.

– А если ремнём по жопе? – предложил я альтернативу.

– Не очень хочу, – она повернулась ко мне спиной, показывая исполосованную кожу, на которой были свежие, заживающие шрамы.

– Прости, – я аккуратно провёл рукой по её рубцам, а она выгнула спину.

– Когда меня трогаешь ты, я начинаю вся мокнуть, – призналась она, – сколько раз трогала себя в ванной, вспоминая нашу встречу.

– Извращуга, – пробурчал я.

– Вань, ну чего тебе, жалко, что ли? – она сблизила два пальца вместе. – Вот такую капельку девушке счастья дать.

– Хорошо, – я вздохнул и стал раздеваться.

– У меня только резинок нет, – предупредила она, – мне-то без разницы, ты, я помню, был против.

– У меня навалом теперь, – я потряс карман, в котором их лежало больше десяти штук.

– Какой же ты кобель, оставила его на год, и вот на те, – огорчённо сказала она.

– Ты причитать будешь или что?

– Или что! – Ира отбросила одеяло на кровать и стеснительно спросила: – А можно я так же? Как в прошлый раз?

– Боишься, когда мужчина сверху? – спросил я.

– Да, больше этого, только когда сзади, – призналась она, – ненавижу эту позу!

– Ну, если как в прошлый раз, – я лёг на кровать, – тогда и рассказывай тоже во время секса.

– Ура, – взвизгнула она и, распечатав презерватив, быстро надела его на меня и пристроилась влагалищем на член.

– Всё, отсюда я теперь никогда не слезу, – она легла мне на грудь, положив руки под себя.

– Рассказывай давай.

– Когда ты уехал с чемпионата, Пня немного потрясло, потому что сильно тебя ничего не задело, а его знакомым, наоборот, прилетело, поэтому он занялся своими непосредственными делами. Встречал рекрутеров из других республик, составлял досье на детей, которые отправятся на усыновление. Представляешь, у него, оказывается, целая картотека на них в кабинете.