Как человек, мечтавший стать хирургом, он не мог не понимать, что эффект от введения в вену и от принятия перорально может и должен быть разным. Но в этом состоянии Иво, скорее всего, не смог бы даже наполнить шприц.

Пятую ампулу он почти полностью расплескал, но огорчиться не успел, так как снова потерял сознание.

В себя он пришел только через полчаса – опять же судя по настенным часам. Маж объяснял, что никто Стаса во время допроса тревожить не станет – если будет что-то совсем важное, ему позвонят, но в кабинет сразу войдут вряд ли, тем более что он наверняка запрет его изнутри.

Чувствовал себя Иво на удивление неплохо. Теперь ему нужно было срочно связаться с альвом и элохим. По первоначальному плану воспитанник слаш должен был стереть собственной слюной часть нанесенного альвом ему на живот соленой водой рисунка.

По словам Мажа, рисунок этот относился к древней магии дейвона, и когда-то очень давно с помощью таких соленых узоров они могли передавать сообщения на любые расстояния. Сам альв узнал об этом от одного из тех, кто использовал его для собственной прокачки – любые магические действия «клиентов» Маж чувствовал на себе и таким образом узнал немало тайн.

Но был и запасной вариант – вместе с Иво сатра передали Стасу и вещи, якобы найденные у него при обыске, – шариковую ручку с надписью «Дзетта-Банк», сорок семь рублей мелочью, початый блок жвачки, а главное – телефон покойного Эддинга. С единственным контактом – «Атаниэль». Естественно, дозвониться по нему до элохим было нельзя, потому что две последние цифры в номере ребята изменили заранее.

Иво вначале не хотел отдавать телефон, который казался ему достаточно ценным, но Атаниэль отмахнулся:

– Пятьсот рублей на блошином рынке – красная цена этому хламу. А если ты сможешь позвонить мне из равелина, а не пытаться объяснить все с помощью рисунков на пузе, это будет гораздо более эффективно!

Предметы, переданные вместе с Иво, лежали на столе, в том числе и телефон, правда, почему-то разобранный на корпус, аккумулятор и сим-карту.

Парень собрал аппарат, вызвал единственный контакт, поменял две последние цифры и нажал на «вызов».

– Да, – отозвался наконец Атаниэль. – Слушаю.

– Это Иво. Я попал в камеру с водой, но закончить заклинание не смог. Во время допроса я убил Стаса, сейчас в его кабинете. Труп тут же. Насколько могу судить, никто о его смерти не знает. Окна кабинета выходят на Петропавловский собор.

– Иво, тутти-ту, молодчина! – Альв явно вырвал трубку из рук элохим. – Там есть сейф?

– Есть.

– Он открыт?

– Да.

– Чтобы не ошибиться – высокий, в котором ящики можно легко перекидывать вверх-вниз?

– Да.

– Повезло, тутти-там! Должна быть полка с талисманами, а на ней черный камушек в виде креста.

Иво обследовал полку, а затем подтвердил:

– Да, есть, даже более того – здесь два черных камня в виде креста, один с ладонь величиной, второй – раза в два больше.

С другой стороны замолчали, и пауза длилась секунд десять. Наконец альв медленно произнес:

– Два иссиня-черных камня, очень тяжелых, похожих на кресты?

– Да, – подтвердил Иво, доставая первый.

Он и впрямь оказался тяжеленным. В руке лежал удобно, но ощущение от него было неприятное.

– Положи их на место и не трогай ни в коем случае, тутти-ту. Шесть лет назад у Стаса было два таких камушка, размером значительно меньше, и один из них он использовал в последней большой войне, тутти-там. Капнул своей кровью на него и швырнул через стену. Взрыв был приличный, «коричневые» списали на разорвавшийся баллон с пропаном… А камушек был с нательный крестик. Может, большие взрываются хуже, но скорее гораздо лучше. Боюсь, там у Стаса вторая Хиросима на полке. Что еще есть, тутти-ту?