- И у меня, - буркнула она, покосившись в сторону Канева. - Иммунитет от грубиянов, которые самоутверждаются за счёт слабых и беззащитных.

Лиля тоже посмотрела в сторону лидера мальчишек, только открыто. Он небрежно махнул ей рукой: мол, привет. Удивительно: Лиля ни с кем не ведёт себя высокомерно, но все её уважают.

- Как тебе это удалось? - спросила Люба. - Почему они не кидаются на тебя за то, что ты села со мной рядом?

Лиля хмыкнула:

- Хочешь узнать, как я заработала свой авторитет? Очень просто, детка. Дралась, как бешеная кошка.

- Дралась..?

- Ну да. Я с этими придурками с пятого класса учусь. И первый год был славной битвой. Но опять же, мне не привыкать: дома чёрти что творится. Иногда, не поверишь, приходилось отстаивать свой суверенитет со сковородкой в руках.

Люба ошалела и не удержалась:

- У кого... отстаивать?

- У мамкиных ухажёров, ясное дело. Так, подожди... а что, они на кого-то кидаются, кто с тобой рядом садится?

- Нет. Потому что никто со мной не садится. Ну, только если учительница скажет.

- Не поняла, чё за тёрки? На каком основании?

- Они считают, что это я тогда настучала родителям на вписку у Маховцева.

- А это не ты?

Люба осуждающе посмотрела на подругу.

- Вот оно что... Я не знала.

Лиля после того скандала пропала на несколько дней, но как выяснилось, её вовсе не наказали, просто она была занята.

- Маму не слишком интересует, - сказала она, - где и с кем я тусуюсь, если дома дети не орут и не мешают ей со своими ухажёрами общаться... Короче, говоришь, это не ты настучала.

- Нет! Но мне никто не верит. И... - голос её предательски дрогнул, - жить не дают.

- Ясно. Суд Линча. Без следствия.

Лиля скрестила руки на груди и осуждающе посмотрела на Канева, но тут прозвенел звонок. На следующей перемене Любина соседка вытащила главного хулигана на разговор в коридор, и он вернулся оттуда хмурым. Вот это номер! В Любиной душе зажёгся огонёк надежды.

Но на следующий день Лиля не пришла в школу, и всё вернулось на круги своя. Однако, у Любы появилась идея. Сначала она тлела слабой искоркой: страшно было обдумывать её всерьёз, но время шло и ничего не менялось. Стоило Лиле появиться в классе, как все становились паиньками, но потом защитница исчезала - и одноклассники нападали ещё злее. Канев, правда, в атаках больше не участвовал - просто игнорировал Любу - но девочки бесились, обвиняя её в том, что она прячется за спину оторвы Лили.

И Люба решилась. Однажды вечером, дождавшись папу с работы, она сказала:

- Я хочу пойти в секцию единоборств.

Он уронил ложку в суп, расплескав его по белой скатерти.

- Что-что? Кажется, я ослышался?

Люба покраснела, но решительно замотала головой.

- Я хочу научиться постоять за себя.

- У тебя для этого есть брат, - поспешно напомнила мама, заметив, как напряглись мышцы на папином лице.

- Младший, - отпарировала Люба. - Кто воспримет его всерьёз?

- А от кого тебе нужно защищаться? - уточнил папа, мрачнея на глазах.

Люба пожала плечами, хотя внутри её трясло:

- Мало ли что, я ведь из музыкалки вечером возвращаюсь. Пока светло, но скоро в это время будет уже темно...

Мама посмотрела на папу, в её глазах мелькнуло сомнение, что, может быть, это не такая уж глупая идея. Но папа отмахнулся:

- Ерунда! Здесь безопасно. Центральные улицы Адлера, освещение хорошее.

- Пап... пожалуйста! - взмолилась Люба шёпотом, но напрасно.

Папа только взбесился:

- Чёрта с два моя дочь будет кататься по татами с парнями! Пусть Сеня тебя встречает из музыкалки. Десять лет каратэ занимается, пусть кто-то попробует не принять его всерьёз!