Оно обхватило автобус руками, то есть было оно широченным и не меньше двух метров роста, потому что автобус имел высокую посадку.

— Сзади!

И выстрел.

Стекло вдребезги.

Меня на мгновение посетила мысль, что окно нас защищало. Наивная.

Ещё выстрелы, звон бьющихся стёкол. Отвратительная вонь распространялась вокруг, рык стоял, лай, утробный рёв. Существа издавали десятки разных звуков. Стали качать автобус.

— Наверх! — кричал мне в ухо Николай.

Я его почти не слышала, меня вырубало из сознания. Тайка уже не кричала, по сиденьям лезла вверх до люка.

Я за ней, до боли в костяшках сжимая рукоять ножа. Но смотрела, как монстр через разбитое окно забирался в салон автобуса. Появились плечи, такое чувство, что кожа была содрана и мышцы оголённые гнили…

Меня чуть не вырвало.

Ещё такой смрад стоял!

Отвратительная тварь одной головой приметила лежащую старуху, другой смотрела на нас с Колей.

— Быстрее!

— Коля, уходи! — кричал дед.

Я быстро по сиденьям к люку. Задыхалась от ужаса. Перепуганная Тайка тянула меня за руку к себе, а под попу Коля меня подталкивал. С такой поддержкой я даже со своим рюкзаком и четвёртым размером протиснулась наверх.

Автобус продолжало качать из стороны в сторону. Выбравшись, я сразу схватила Колю за руку, и вместе с Тайкой вытащили парня.

Больше счастливого выражения лица я у Коли не видела. До него дошло, что это не сон, не приключения сафари… Что нет деда и нет отца. Мы влетели и очень серьёзно.

Закусывая ногой алкоголика, к нам полезло чудовище. Другое, не то что с двумя головами, но не менее отвратительное. Оно всунуло голову в люк, но плечи не пролезли, поэтому чудовище билось, пытаясь свернуть крышу. Пасть огромная, окровавленная, четыре глаза, рога и клыки. Оно было в полоску.

Заорав во всё горло, Коля стал стрелять по монстру. Выбил глаз, выбил второй. В темноте вспышками загорались выстрелы, брякали пустые гильзы из–под патронов.

— Коля, — я дёрнула его на себя, — Береги патроны.

Демонюга больше не пытался пролезть в люк, умер, голова свернулась, его снизу товарищи пытались выдернуть. Бились его небольшие рога по крыше.

— Сюда! Снежка!

— Коля, мы спасаемся!

Я бы его не утащила, ткнула в спину, он вроде очнулся. Посмотрел на меня зло. Глаза чёрные, брови изогнулись в настоящем горе.

Отрицательно помотала парню головой, и убрала нож в карман рюкзака. Смело разбежалась и следом за Таисией прыгнула с промятой крыши автобуса на широкую ветку гигантской секвойи. Она проскрипела, покачнулась.

Если упасть, это стопроцентная смерть, поэтому я старалась удержаться. Руки и ноги тряслись, но я, не оглядываясь ни на что, ползла вверх, где мелькала тощая задница моей любимой подруги мелькала среди хвойных лап.

Только когда какофония адских голосов стала приглушённой, посмотрела вниз. Не бились стёкла, никто не стрелял.

По телу дрожь.

Из-за веток земли не было видно. За нами кроме Коли никто не последовал. Он перекинул ружьё через плечо и полз следом, оглядываясь по сторонам.

Таисия устала ползти, устроилась на большой ветке у ствола. Я, как по винтовой лестнице, обошла её и встала в полный рост, глядя на невероятный пейзаж.

Мы забрались очень высоко!

Дерево, что стало нам приютом в эту ночь, было невероятно высоким, то ли оно самое старшее в лесу, то ли росло на холме. Нас обдувал ветерок, которого внизу не чувствовалось вовсе. Я видела макушки других деревьев. Они серебрились в свете луны, казались покрытыми снегом и синим инеем. Ускользали в тёмную перспективу волнистым ковром. Дальше стоял лес не такой высокий, секвойи там попадались редко. И где-то очень далеко, тёмно-фиолетовыми пиками возвышались горы.