Мальчишка-конюх спохватился, лихорадочно заметался, а потом протянул-таки мне руку, чтобы помочь сойти с коня.

Но я не стала за неё браться. А зачем? Сама не слезу, что ли?

Спустилась самостоятельно без особенных трудностей, поспешно поправила юбку и плащ, после чего уставилась на мальца, а тот дрожащей рукой указал в сторону входа и опустил глаза.

Поняла, что он очень боится герцога, поэтому поспешила вперед, чтобы мальчишке не досталось из-за меня. Что за террор устроил в своём доме Юлиан? Впрочем... это обычная практика для аристократов. Даже обедневшие роды благородных не брезговали жестоким обращением со слугами.

Когда поднялась по каменной лестнице и скользнула за дверь, оказалась в огромном холле со сводчатым потолком, стены которого были украшены древней мозаикой.

Мальчишка, естественно, за мной не пошёл, зато встретил худосочный старик с круглыми очками на крючковатом носу. Поздоровался кивком, пробормотал что-то невразумительное и указал на лестницу, ведущую наверх. Пока шла, заметила целую гурьбу служанок, пялящихся на меня из дверных проёмов. Но в этих взглядах было не так уж много любопытства. Скорее презрение.

Вот это прием!

***

Кажется, обо мне просто забыли...

Спальня на втором этаже оказалась самой дальней и не изобиловала особой роскошью. Совсем небольшая, словно бывшая коморка – она показалась слишком холодной. Впрочем, моя келья в Обители была ещё меньше, поэтому жаловаться было не на что.

Вместо кровати (а я видела убранство домов аристократии в запрещенных справочниках) стояла широкая лавка. Матрац был набит травами (хорошо хоть не гнилой соломой), постельные принадлежности выглядели застиранными, но чистыми. Кроме лавки в комнате у окна стоял деревянный столик – совершенно пустой, а в углу сундук, выглядевший ровесником всего этого поместья.

Ах да, в дальнем углу еще находилась деревянная бадья для купания, но настолько маленькая, что я могла бы в ней присесть только на корточки, а над ней висело старое потрескавшееся зеркало, отчетливо искажающее черты.

Усмехнулась. Похоже, Юлиан продолжает проявлять «почтение» к невесте. Никакая Сюзанна не потерпела бы этой дыры и точно устроила бы скандал. Но я – не она. Если бы не холод, мне было бы здесь даже уютнее, чем в Обители.

Раздеваться не стала: похоже, эта комната совершенно не отапливалась. И хотя на улице стояла умеренно тёплая погода, но стены словно впитывали в себя ночной холод и отдавали его потом с лихвой.

Нашла у бадьи кувшин с водой и вымыла руки. Потом присела на лавку, повернулась к окну и… начала молиться.

Всякая молитва должна начинаться с благодарности. Естественно, искренней. Зачем небу и Богу ложь?

Я не собиралась лгать.

- Спасибо, что я жива, что одета, что есть крыша над головой, - произнесла от всего сердца, - но, пожалуйста, услышь: подари мне свободу!!!

В окно ударил порыв ветра, и на миг показалось, что небо услышало эту мольбу…

***

Темнота опустилась на поместье довольно стремительно, но за мной никто не пришел.

С первого этажа потянуло запахами пищи, во дворе зажглись огни, но у меня не было ни свечи, ни питьевой воды.

Ещё через несколько часов поняла, что на ужин меня звать не собираются, однако я не могла сказать, что это так уж огорчало. Видеть Юлиана и его высокомерных слуг было заведомо неприятно.

Сняла сапоги, взобралась на лавку с ногами, кое-как закуталась в тонкое одеяло поверх плаща и достала из-за пазухи вторую лепешку, припасенную с обеда.

Вспомнился парень, который дал мне её, и на сердце потеплело. Пожалуй, это был единственный человек из всего окружения герцога, который не посчитал меня отбросом.