Эх, узнать бы историю той гориллы! Неужели Мотомбо прав и обезьяна вместе с племенем пришла сюда с прародины понго в Западной или Центральной Африке? А может, чудище привели силой? Я не могу ответить на эти вопросы, но замечу, что никто из мазиту и других туземцев не слышал о существовании горилл в этой части Африки. Если горилла местная, то либо одиночка, либо изгнанница, – во всяком случае, такая судьба бывает у слонов, которые с возрастом впадают в бешенство.

Вот и все, что я могу сказать об этом звере, хотя у понго, конечно, имелась собственная легенда. Согласно ей, злой дух, обитавший в теле вождя, в стародавние времена вселился в убившую его обезьяну. Всех Калуби и множество других обреченных она лишала жизни, чтобы «насытиться человеческим духом» и тем самым избегнуть разрушительного действия времени. Эту легенду упоминал Мотомбо, о ней же впоследствии подробно рассказывал Бабемба. Но если свирепое божество и обладало сверхъестественными способностями, они не уберегли его от пули из ружья Парди[32].

Недалеко от поваленного дерева находилась поляна, которую называли Садом бога. Несчастные Калуби дважды в год засевали его «священными семенами». Большой, площадью несколько акров, участок возделанной земли лежал на горном склоне и орошался ручьем. Здесь в плотном кольце банановых деревьев росли кукуруза и другие злаки. Судя по многим признакам, бог понго приходил сюда подкрепиться. Сад казался ухоженным, сорняки почти отсутствовали. Сперва я удивился этому, но потом вспомнил слова Калуби: садом занимаются служанки Матери Цветка, альбиноски либо немые.

Мы пересекли поляну и быстро зашагали в гору по хорошо утоптанной тропинке. Стало ясно, что мы приближаемся к потухшему кратеру. От волнения мы не могли говорить, а Брат Джон, несмотря на свою больную ногу, спешил так, что мы не поспевали за ним. Он первым достиг кратера, Стивен следом. Вдруг Брат Джон осел на землю, словно ему стало дурно, а Стивен, очевидно потрясенный зрелищем, воздел руки.

Я бросился к ним, и моему взору открылась дивная картина: крутой безлесный склон длиной около полумили спускался к берегу красивого озера площадью акров двести – как позднее выяснилось, бездонного. Посреди водной глади лежал остров площадью двадцать пять или тридцать акров; землю там, очевидно, обрабатывали, так как были видны нивы, плодовые деревья, пальмы; среди них стоял аккуратный домик с верандой и тростниковой изгородью, чуть поодаль – туземные хижины. Небольшой участок перед хижинами обнесли высокой стеной, поверх которой на шестах закрепили циновки, по-видимому защищавшие от ветра или от солнца.

– Держу пари, там растет Священный цветок! – взволнованно воскликнул Стивен. Он только о проклятой орхидее и думал! – Смотрите, циновки повесили на солнечной стороне, чтобы защитить его от палящих лучей, а пальмы посадили, чтобы создать тень…

– Там живет Мать Цветка, – прошептал Брат Джон, указывая на дом. – Кто она? Кто? Вдруг я ошибаюсь?.. Не дай бог, иначе я не перенесу этого.

– Так давайте выясним! – предложил я.

Через пять минут стремительного спуска мы, потные и запыхавшиеся, начали искать в камыше и прибрежных кустах лодку, о которой говорил Калуби. А если лодки нет? Как мы попадем на остров? Вдруг зоркий Ханс что-то заметил. Он кинулся влево, поднял руку и засвистел. Мы побежали к нему.

– Лодка здесь, баас, – объявил он, указывая на заливчик, заросший кустарником и густым камышом.

Мы раздвинули камыши и действительно нашли в них несколько пар весел и лодку, которая могла вместить двенадцать-четырнадцать человек.